Она заглянула в мою комнату. Я заполнял принесённые документы на турнир, набивал рот мятными пряниками и недоумённо пялился на недоумевающую Софию.

Вид у неё был презабавнейший — она ходила в длинной футболке, шортах и розовых тапочках с помпоном, а на лице у неё была косметическая маска в форме лисьей мордочки. Максимально домашний неряшливый вид.

— Это… что ещё такое?! — едва не заорала она, — ЧТО ТЫ ТУТ ЗАБЫЛ?!

— Я гость, — отвечаю Софии.

— Да плевать мне! — она махала руками, — Уйди из дома! Пошёл вон! Брысь!

— О, котёнок, заставь, — я отложил чашку и расслабился на диване.

София, чья грудь под домашней футболкой вздымалась до непривычного быстро, сжала кулаки и продолжила на меня пялиться. Её мокрые, чёрные с алым оттенком волосы лежали на спине, а по ногам всё ещё стекали капли.

Она только что из душа. Это было видно по её распаренной, розовой коже, а запах недавнего шампуня распространился на всю комнату.

— Ну же, котёнок, присядь, — я похлопал себе по колену, — Я тебя внимательно выслушаю. Ты ведь такая милая, когда слушаешься, ты знала?

Она широко распахнула глаза и уже было что-то сказала, как тут же осеклась и проглотила язык.

Воспоминания наших встреч так просто не выветриваются, да, София?

— Д-да ты… ты…, - она быстро развернулась и пошла обратно в коридор, — Генрих! Генрих! Здесь бомж! Выгони его!

Так она и ушла звать подмогу.

Я вздохнул, посмотрел вслед убегающей девушке, и всё же закончил заполнять документы

Спустя пару минут сюда зашла служанка. Милая женщина лет пятидесяти, которая очень обрадовалась, когда я попросил пряников и молока.

— А это… извините за вопрос. Вы, конечно, можете на него не отвечать, но всё же. Вам не кажется, что София в последнее время сама не своя?

— Ну конечно. Все это заметили. Как в школу начала ходить — сразу злой стала, — кивнула женщина, — Она хочет тренироваться и магию изучать, а дедушка не разрешает. Говорит, что её призвание — быть моделью. А София всегда хотела быть магом. Как господин Теодор. Она им восхищается. Он же её и спас, когда её маленькую похитили. Тогда она захотела стать такой же сильной. Но… у господина Людвига другое мнение. Софии запрещают заниматься тем, чем она хочет. Вот и злая. Её ведь на поводке держат — они ни шагу без разрешения сделать не может.

Я вновь посмотрел на проход, где только что стояла София.

«Да уж… теперь понятно»

Вот оно что, оказывается…