Но стоило лишь девушке на меня посмотреть, как она снова прикрыла глаза и поддалась вперёд. Я наклонился навстречу.

Её губы были мягкие. Даже слишком. Будто одно неверное движение, и я их пораню.

Третий поцелуй был не таким, как первые два. Нет. В этот раз робость начинала уходить, и попытка оправдать это приказом Жени исчезала.

Теперь соприкасались не только внешние края наших губ, но и самая влажная внутренняя часть.

София не сопротивлялась. Я мог делать с ней всё, что захочу, и от этого наш короткий поцелуй становился лишь интенсивнее, а сила, с которой девушка сжимала мою спину, лишь возрастала.

Она поддавалась. Я это почувствовал. И я… просто не мог себя сдерживать.

Кончиком языка я коснулся её губ. Немного. Аккуратно и совсем чуть-чуть. Едва ли даже заметно.

На что София томно выдохнула и боязливо сделала то же самое. Её язычок был меньше. Тоньше. Девушка явно делала это в первый раз, и скорее просто повторяла за мной.

Но ничего… сейчас научи…

— Всё! Молодцы! Закончили! — хлопнул Женя в ладоши.

София разорвала поцелуй, посмотрела на меня влажными от слёз глазами и, прикрыв лицо локтем, побежала в женскую гримёрку.

Послышался хлопок дверью. Всё закончилось.

У меня же в голове перещёлкнуло и я вернулся в реальность. Осознал, что творил.

«Что?..», — я проморгался.

Губы всё ещё были влажными. И они… онемели? Мы настолько сильно целовались?

Стойте…

Мы целовались?! Да, я помню указ Евгения, я помню, что поцелуй должен был быть актёрским, просто край губ в края губ. Я это помню. Но…

Мы что, реально целовались? Я и София? Два человека, которые друг друга ненавидят?! Безостановочно, несколько минут, в конце едва не перейдя на французский. Да мы даже языками соприкоснулись! По собственному желанию!

«Какого…», — я посмотрел на свою руку, — «Я-то нахрена это делал?..»

Слава богу, мне не дали над этим поразмыслить. Позвонили. Катя.