— Я жду моего подчинённого, члена дисциплинарного комитета. Обсудить дела. Зачем же мне ещё ждать ученика?

У Софии дёрнулась бровь, и она исподлобья посмотрела в глаза взрослой девушки.

— Что-то не так? — прямо спросила Катя.

— Нет, учитель, всё хорошо. Давайте подождём вместе.

И снова молчание.

Софии позвонили — водитель уже заждался и на всякий случай проверял, всё ли с юной госпожой в порядке. Она ответила, и как ни в чём ни бывало, продолжила листать меню.

И вот, спустя пять минут ожидания, они услышали тяжёлые шаги за дверью, а всё их внимание переключилось на выходящего с арены человека.

Но всё, что они хотели сказать — рухнуло, как только вышел Костя. Он шёл сгорбленный, держа в руке чёрные, раскалённые бинты. На шее был ожог. На щеке порез и кровь.

Парень остановился, а его тяжёлый, полумёртвый взгляд тёмно-синих, почти фиолетовых глаз, устремился на девушек.

— К-костя? — Екатерина даже не переживала о фамильярничестве, которое услышит София., - Костя, с тобой всё…

— Что-то нужно? — выбросил он уставшим, хриплым голосом.

— Ну вообще-то…, - у Кати пропали все мысли, — Хотела обсудить работу в дисциплинарном…

— Не сейчас. Завтра зайду. А тебе? — он обратился к Софии.

— Да я так… просто…, - замялась Элерс.

— Ну тогда я свободен, — прохрипел он.

И Костя ушёл. Один. Так ни с кем и не переговорив.

Екатерина и София переглянулись. Они обе не понимали, что происходит, и обе хотели друг друга об этом спросить.

Ведь им обеим показалось, что края его глаз светятся, а голос отражается призрачным хрипом.