Мыслимо ли такое?
Тела мужчин его расы реагировали только на равных им женщин. А те исчезли много веков назад.
Дрейк, сидя в темном салоне машины, какое-то время вообще не позволял себе думать, сосредоточившись на пустоте, но минуту спустя главный и единственный вопрос все же прорвался на поверхность.
Возможно ли, чтобы родившаяся в другом мире женщина была равной?
Идея была абсурдной… Но в нее почему-то хотелось верить. Да, невозможная ситуация, невероятная, не имеющая шанса на существование, но луч надежды продолжал тлеть.
«Ди» — именно так, к своему удивлению, он с некоторых пор стал мысленно именовать Бернарду — умела работать с материей. Слабо, но умела. Более того продолжала расти и развиваться неприсущими обычному человеку темпами. Означало ли это, что однажды она сможет перерасти и препятствующий физическому контакту барьер? Сумеет ли позволить сознанию изменить свою оболочку, поднять энергетический уровень, стать в какой-то мере равной
Случись такое, он бы «присвоил» ее. Сделал бы это быстро, дерзко, не задумываясь.
Если же подобного скачка в развитии Бернарды не произойдет, ему придется ее отпустить. Возможно, даже оттолкнуть. Будет слишком болезненным для обоих продолжать верить в несбыточное.
Дрейк редко ощущал бессилие и всеми фибрами души отторгал его, но в данный момент испытывал именно это чувство.
Когда-то давно он ставил опыты и проводил эксперименты, пытаясь совершенствовать тела методами извне, но вскоре понял, что только сознание носителя влияет на физические изменения. Внешние факторы не властны, когда разум не дает разрешения для перехода на новый уровень.
Учить и ждать — это все, что он мог.
Дай Бог, Бернарда сможет.
А Дрейк был терпелив и ждать умел.
За окном все так же падал снег. Невесомый, неспешный, неслышный.
Глава 12
Глава 12
Проснулась я поздно, почти перед самым началом утренних занятий. Подскочила, как ужаленная, и принялась собираться в реактор. Чертыхнулась, что проспала пробежку в парке — Кристина с меня шкуру сдерет, — и запрыгала вокруг кровати в одном чулке, пытаясь на ходу вывернуть другой.
За окном искрился снег. Солнце сияло так ярко, будто его всю ночь полировали щетками и натирали золотой пыль, настроение тут же взлетело на отметку «отличное».
Внизу гремела посудой Клэр (интересно, я когда-нибудь буду успевать завтракать дома?), добродушно журя Михайло за то, что тот забрался на стол. Кот наверняка только жмурил в ответ зеленые глаза, знал, что из кухарки можно веревки вить.