Черт, кажется, он влип. Уже хотя бы потому, что образ зеленоглазой чужестранки сумел отвлечь его от расположившегося в опасной близи от щита поганого создания настолько успешно, что док вот уже несколько минут о нем вообще не вспоминал. Да и о дыхательных практиках начисто позабыл, а пульс-то тем временем растет…

Пришлось срочно переключиться с ее внешности на ее же характер – о доме, друзьях и даже собственном коте почему-то в этот момент не думалось.

Вот ведь как бывает… Он всегда полагал, что словом «бездушный» описывается следующее поведение: чрезмерный эгоизм, ненависть к людям и их поступкам, отсутствие доброты и человечности, наплевательское отношение к чужим проблемам и недостаток сострадания. Много чего, в общем, описывается.

Но Тайра удивила и здесь.

При отсутствии той самой субстанции, называемой «душой», она не потеряла вышеперечисленные качества – наоборот, олицетворяла собой гуманность и человеколюбие. Вот с чего бы ей помогать духам-незнакомцам? Провожать их по Коридору, следить, чтобы дошли до нужного места, кланяться за чужую энергию, ведь не за нее же она «работала», в самом деле? Нет, он был уверен, не за нее – прожила бы и без чужой «благодарности». А ему помогала зачем? Из-за слов Кима? Нет, скорее, потому что не могла не помочь, ведь, отправляясь со Стивеном в путь, Тайра еще не слышала об источнике, не знала, что, возможно, сможет задать сокровенный вопрос и тем самым помочь самой себе.

Получается, человечность при отсутствии души не теряется? Или же с душой остается невидимая связь? А, может, приобретенные качества дублируются в сознание, в физическое тело и не теряются даже при исчезновении Света? По крайней мере, не сразу…

Из философской неги доктора вывел знакомый голос.

– Все, я закончила, можешь открывать глаза.

Он открыл.

– Но этот урод все еще тут.

– Он и будет тут. Отпугни его своим шокером и пойдем туда, где чисто. Мне нужно подумать.

– Но у меня это последний световой шокер, больше их нет.

– Не беда.

Тайра как ни в чем не бывало поднялась с песка, отряхнула зад и пожала плечами.

– Он все равно не помогает от них избавиться, только отгоняет чуть-чуть, а нам это и требуется. Просто сможем уйти подальше. А от других он все равно не поможет, будем думать про щит.

– Хорошо. – В который раз за этот день покорно согласился Стив, подумал о том, что соглашаться с такой женщиной почему-то вовсе не противно, а, скорее, приятно, и что он мог бы делать это много раз подряд, после чего полез в рюкзак за шокером.

Следующий отрезок пути они не шли, а плелись – двадцать шагов вместо прежних ста за минуту – скорость ползущей к капельке воды объевшейся после сытного обеда улитки. Тайра молчала, хмурилась, над чем-то усиленно размышляла, а Стивен не решался прерывать ее мыслительный процесс, боялся спугнуть какую-нибудь верткую, но крайне нужную идею.