Требуются… требуются…требуются…
Кем она теперь хочет стать – продавщицей? Кассиршей? Гардеробщицей? Консультантом в отделе косметики и парфюмерии, где уже к полудню от какофонии запахов голова раскалывается так, что сливаются в одно многочисленные лица посетителей? Нет, спасибо.
Выделила три приглянувшиеся вакансии – съездила на собеседования. Для получения роли старшего менеджера в компьютерной конторе ей не хватило опыта, ищущий «секретаря» чернобородый директор фирмы «Астон» не впечатлился ни ее скудным резюме, ни размером груди; в магазине бытовой химии предложили смехотворные семь тысяч в месяц.
Ничего, работа найдется. Не сейчас, так позже – она всегда находится, если поумерить амбиции и поискать хорошо, но на сегодня Яна устала.
Похолодало; безвкусным казался купленный в закусочной бутерброд, трепал мятые уголки газетных листов усилившийся ветер – Каська смотрела на свой новый город потухшими глазами.
Однажды она привыкнет – заставит себя привыкнуть. Найдет новых знакомых, может, даже друзей, поладит с коллегами, и жизнь покатится вперед, как прицепленный к электропоезду вагон. Она приживется здесь. Как-нибудь, когда-нибудь.
Апатично смотрели на проходившую в отдалении и запруженную машинами дорогу глаза, автоматически жевали подсохший хлеб челюсти, и так же автоматически, будто выскользнувшие из-под присмотра надзирателя, кружили в голове узники-мысли.
Гармонично и грустно вплелась в невеселые размышления зазвучавшая из табачного киоска песня:
«Теперь облака между нами, с тобой не поговорить, Ты знаешь, как больно, мама, одной по земле ходить, Как хочется мне до озноба прижаться к рукам твоим, Тебе рассказать о взрослой, о первой своей любви».Каська перестала жевать. У нее никогда не было матери – ни воспоминаний о ней, ни фотографий, ни представления о том, как та выглядела. Была ли жива или умерла? Искала ли когда-нибудь оставленную в приюте дочь?
Бутерброд моментально встал поперек горла.