Свистели теперь так громко, что люди стеклись к музыкальному павильону со всего центра.
– Ой, какие!
– А хоть один свободен?
– Им можно заказать еще танец?
«Наши» же не обращали внимания на публику. Сохраняя крайне серьезные выражения на лицах, оттанцевали свое, обнялись и поклонились. Сначала передом. Затем задом.
И на бесценную секунду почти что открылись жадным взглядам публики махровые шары.
* * *
Лучший день в моей жизни. Лучший вечер.
Лежала на тумбочке грамота в рамочке, которую я не успела передать Клэр. Тускло светилась на бархатной подложке золотая медаль. Праздник не просто удался – он прошелся ураганом радости по всем, кто сегодня вышел на улицу.
Журчал из-за закрытой двери душ.
Из ванной Дрейк вышел не в той одежде, которую предпочитал дома – рубашке и джинсах, – но в серебристой форме.
И я удивилась. Ждала, что после долгого дня мы так же долго сможем обнимать друг друга перед сном.
– Тебе нужно в Реактор?
– Нет.
Мы стояли посреди полутемной гостиной и смотрели друг на друга – я с непониманием, он – странно.
– Знаешь, я подумал, что не пристало мне… при всех. Должность не та.
Я не понимала, о чем он.
– Но дома… Подумал, ты ведь тоже его заслужила.