— Мне страшно! Не могу!
— Мне страшно! Не могу!
— Твою ж, кто там поблизости, прикройте семерку, пусть выходит из свалки.
— Твою ж, кто там поблизости, прикройте семерку, пусть выходит из свалки.
— Рви его, Ник, рви. Ааа, гад, куда на хвост вешаешься!!
— Рви его, Ник, рви. Ааа, гад, куда на хвост вешаешься!!
— Я подбит, подбит, правый пошел в разнос, не могу стабилизировать! Да…
— Я подбит, подбит, правый пошел в разнос, не могу стабилизировать! Да…
Крик ужаса и отчаянья, маленькая звездочка вспышки, которую никто и не заметил в горячке боя.
— Да растудыть налево, куда утюги полезли! Ребята, прикроем штурмовиков!
— Да растудыть налево, куда утюги полезли! Ребята, прикроем штурмовиков!
— Ваня, не увлекайся! Давай на разворот мы далеко от своих.
— Ваня, не увлекайся! Давай на разворот мы далеко от своих.
— Не дрейфь, Леночка, сча я его…
— Не дрейфь, Леночка, сча я его…
— Франц. Прикрой, захожу на цель. До сброса десять….три, два, один… Торпеды пошли. Держи подарок, сука!
— Франц. Прикрой, захожу на цель. До сброса десять….три, два, один… Торпеды пошли. Держи подарок, сука!
Один из двух сагейских эсминцев вздрогнул всем корпусом, по которому пробежала волна от внутренних разрушений, выбрасывая в пространство куски обшивки и клюнув носом, полыхнул взрывом выгораемого кислорода. Второй не стал ждать подобного исхода, а бросив своих инопланетных союзников, спешно развернулся, сразу же уходя в режим гипердрайва.
— Семнадцатая, прикройте «Табол», куда все поперлись-то!
— Семнадцатая, прикройте «Табол», куда все поперлись-то!