Несколько остроносых гладиусов разворачиваются и уносятся к приплюснутой туше подошедшего крейсера открывшего беглый огонь по оставшимся кергарским кораблям, которые с маниакальным упорством рвутся к Марсу, несмотря на все потери.
— Командир, командир, вы меня слышите? Прием!
Антон с трудом разлепил глаза, и некоторое время оглядывался, пытаясь понять, где он, когда он. Голова гудела как пустой колокол, а тревожное перемигивание приборных панелей, только усиливало боль. Захотелось вновь закрыть глаза, чтобы погрузиться в блаженное «ничто», однако зудящий голос, упорно зовущий его по имени, не давал это сделать.
— Антон, Антон…
Что же случилось? Он задумался… Ах да, атака на эту махину… Антон вновь разлепил веки, несколько минут смотрел сквозь кокпит кабины на проплывающее мимо переплетение малопонятных конструкции гигантского корабля, затем мысленно кивнул, соглашаясь со своими воспоминаниями. Черт, кто же знал, что у этой фигни есть некое подобие гравиоорудия.
— Командир, вы живы, ответьте!
— Да жив, жив.
Он вздрогнул, не узнав своего голоса, больше похожего на шипение, хотел вытереть рукой лицо, чтобы отогнать пелену с глаз, но это ему не удалось. Антон скосил глаза вправо и мысленно застонал: куча мятого метала, вперемешку с кровью и потеками насола, загерметизировавшего пробоины в скафандре. Удивительно, что он все еще жив. Впрочем, надолго ли…Сознание вновь принялось «уплывать», рисуя в его мозгу картины прошлого.
Антон вздрогнул и открыл глаза.