Один из мужчин, когда девушка остановилась перед дверями лимузина вытянул вперёд руки, устремив взгляд вниз, на которые тут же легло оружие четвёртой принцессы.

Сев внутрь, девушка упёрла сжатый кулак правой руки в ладонь, держа руки перед собой, слегка кивнув.

— Отец, здравствуй. Что-то случилось? — Холодно, даже не глядя на пожилого мужчину с тонкой длинной бородкой спросила китаянка.

— Случилось… Я был в зале и всё видел. Такого позора культ Игуаньдао ещё никогда не испытывал. — Покачал головой действующий глава культа, теребя свою седую бородку. — Тебя лишили оружия, уму непостижимо….

— Он действовал бесчестно, поэтому….

— Значит твой дух был слабей бесчестия этого мага, раз он играючи смог отнять твоё оружие, но даже не это меня злит. Единение души оружия, о котором говориться в «Книге перемен»… Он его достиг едва прикоснувшись к реликвии Гань Юй, чего ты не смогла сделать за двадцать лет своей жизни. — Пожилой китаец, затряс руками с распростёртыми пальцами. — Ты вообще понимаешь, что случилось?

— Как наследница культа Игуаньдао, я прямо сейчас понесу заслуженное наказание, отец. — Ровным голосом сказала Мэйли, собираясь выйти из машины, но застыла будто статуя, лишь коснувшись дверной ручки, после следующих слов своего отца.

— В этом нет нужды… Я лишаю тебя привилегии наследования. — Заявил пожилой Фа Тяньжань. — Игуаньдао возглавит твой брат Лонгвей. Да… С этого момента ты не принадлежишь Игуаньдао, теперь ты просто моя дочь. Я изгнал тебя….

— Отец, ты жесток. — Нервы Мэйли дали слабину, а по щекам девушки потекли слёзы, не смотря на то, что фарфоровая маска выражения её лица не изменилось. — Да, я оступилась, но от этого я не перестала быть воином культа….

— Мэйли, теперь ты не воин Игуаньдао, а обычная женщина семьи Тяньжань, у которой только одно обязательство перед своим родом. — Спокойно, без лишних эмоций заявил пожилой китаец, продолжая наглаживать свою бороду, глядя в пустоту перед собой. — Лонгвей через несколько дней прибудет сюда, чтобы исправить твою ошибку… — Продолжил говорить действующий глава культа. — Гань Юй можешь оставить себе… На стену повесь, как памятный подарок….

Родовое поместье Мышкиных. Вечер.

— «Да кто же мог знать?»

Сокрушаясь своей неосмотрительности, я героически открыл дверь локтем

— Несииии меняяя олень, в мою страну «Олению»!

— Зоя, тише, всех разбудишь.

— Ееесаул, ееесаул, что ж ты бросил коня!? Пристрелить не подняяялась… Ик! Рукаа! — Чуть тише запела девушка, но это всё равно не помогло.