Зажмурившись от своей решимости, я шагнула к новой родне и от души пожала руку отцу моего синеглазика.

– Андрей Константиныч, мое почтение, Анатолий Константиныч, – потрясла я руку дяди и перешла к своей свекрови. – Ром, – зашипела я, – а второго дедушку?

– Коланиан, – подсказала Ромина мама.

– Антонина Николаевна, приятно познакомиться, – улыбнулась я и вернулась назад, чуть не вспотев от знакомства.

– Инна называет вас так, как ей привычней, – пояснил Рома.

– Мы поняли, – кивнул свекор.

Они приняли свои новые имена так же легко, как и все остальные до них, и я с облегчением вздохнула. Больше никто ничего не успел сказать, потому что позади раздались быстрые шаги и в комнату влетела кареглазая блондинка.

– Ну и где она? Где та особа, что разбудила в моем мальчике рептилоида? – вопросила она.

– Мама! – Дима закатил глаза.

Блондинка остановила на мне пристальный взгляд, внимательно осмотрела с ног до головы и выдала:

– Мелкая, примитивная… миленькая, но не идеал.

– Чего это? – удивилась я. – Самый идеальный из всех идеалов. Дим, скажи.

– Да, любимая, – кивнул Ардэн.

Вторая свекровь сделала шаг ко мне, и Ардэн хотел закрыть меня собой, но я решительно отодвинула его и вышла вперед. Если перед семьей Грейн я заробела, то наезд терпеть не собиралась. Поулыбайся она мне, прояви доброжелательность, я бы смутилась и заволновалась. А так кровь потомственной революционерки во мне вскипела.

– Радость, – позвал меня Дима.

Я подняла руку, не глядя на него, призывая не вмешиваться. И, произнеся про себя: «Я свекровей не боюсь, сама, может, засвекрюсь», елейно улыбнулась:

– Здравствуйте, мама.

Мадам Ардэн изломила бровь, став копией своего сына в то время, когда мы только познакомились. Она хмыкнула и обошла меня по кругу, демонстративно рассматривая. Я раскинула руки и покружилась. Смотрите, мама, оценивайте, мне скрывать нечего. Хороша со всех сторон. Затем прошлась по комнате походкой от бедра, и комнату огласил Симин глас:

Мама Грейн хмыкнула и похлопала в ладоши. Я с достоинством поклонилась.

– М-да, прима она и есть прима, – высокомерно заявила мама Ардэн.