– Мама, – подал голос Дима, но я вновь остановила его жестом.

– Сын, тобой управляет женщина? – вскинула брови его мать.

– Не проняло, – ответил Ардэн.

Мама Грейн подошла ближе, и теперь я оказалась между двух свекровей.

– А мне нравится, веселая девочка, – сказала она.

– Вы-то тут при чем? – вопросила мама Ардэн. – Это наша прима.

– А вот и нет, – расплылась в ехидном оскале мама Грейн. – Она и наша тоже. Кстати, к избраннице сына стоит относиться с бо́льшим уважением. Идем, дорогая. – Она взяла меня за руку и хотела увести прочь от мамы Ардэн, но та вцепилась мне во вторую руку.

– Прочь руки, Туанар, это избранница моего мальчика!

– И постоянная пара моего. – Мама Грейн пребывала в явной нирване.

И мне открылась страшная правда: мамы моих мальчиков не любили друг друга. Атас! В комнате воцарилось молчание. Свекрови испепеляли друг друга взглядами, я была все еще растянута между ними, а мужчины явно растерялись.

– Н-да-а, – меланхолично протянула Сима. – Встряла ты, Инусик, по самую маковку.

Это привело меня в себя, и я вырвала руки у обеих женщин.

– Так, отставить! – бодро провозгласила я. – Пельмени раскатать, мясо в корову, дым в трубу. Будем зарывать топор войны.

– Что раскатать? – поинтересовался дядя Грейн.

– Куда мясо? – удивилась мама Грейн.

– Что зарывать? – переспросил папа Грейн.

– Забейте, – отмахнулся Рома, подходя ко мне.

– Кого забить? – живо откликнулся Андрей Константинович и почему-то покосился на свояченицу – маму Ардэн.

– Никого, – ответила я и пробормотала: – Тут без ста грамм не разберешься.

– Щас сообразим, Инусь, – откликнулась Сима. – Закусончик порубать?