Я облизала разом пересохшие губы.

– И я соскучилась, – севшим голосом ответила я и снова потянулась к его губам.

Рома коротко поцеловал меня, и его дыхание опалило кожу, когда губы достигли шеи. Я откинула голову и закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть своего мужчины. Он целовал мои плечи, грудь, приподнятую лифом, заставляя тихо всхлипывать под этими незатейливыми ласками. Затем опустился на колени и потянул вниз трусики. Мягко развел ноги в сторону и провел языком по влажным складочкам моего возбужденного естества.

– Ах, – сорвалось с моих приоткрытых губ. – Рома-а-а, – его имя разнеслось по кабинету протяжным стоном.

И когда мое дыхание превратилось в сплошную мешанину из хриплых вздохов и стонов, мир раскололся на миллион осколков, увлекая меня в бездну испепеляющего наслаждения. Мой рот вновь оказался в плену мужских губ. Наше дыхание смешалось, становясь одним на двоих. Его бедра толкнулись вперед, и окаменевший от желания член заполнил меня до предела.

Рома медленно подался назад, почти покидая мое тело, и вновь резко толкнулся вперед, ловя губами мой короткий вскрик.

– Еще, – умоляла я. – Только не останавливайся.

– Ни за что, – пообещал Рома срывающимся голосом и вновь заполнил меня.

– Быстрее, глубже, – шептала я, все более забывая, где мы.

Забывая обо всем, кроме моего мужчины, оказавшегося сейчас центром Вселенной.

– Я люблю тебя, – всхлипнула я ему в губы, и Рома протяжно застонал, выплескиваясь во мне.

Он вжался в мои бедра, почти делая больно, отдавая свое дыхание вместе с последним глухим стоном.

– И я тебя, – выдохнул он, прижимаясь лбом к моему лбу.

Удар в дверь прозвучал так неожиданно, что я подскочила, чувствительно приложившись к железному аттарийскому лбу первого мужа. Дверь жалобно всхлипнула, но устояла. После этого послышался топот по коридору, голоса, и дверь содрогнулась во второй раз. Рома стремительно стащил меня со стола, помогая оправить платье и натягивая свои брюки. После этого подошел к двери и открыл ее.

– Быстро ты, – усмехнулся он, глядя на моего второго мужа.

– Не пальцам деланный, – ответил Дима, входя в кабинет и принюхиваясь.

Его глаза тут же пожелтели, и я ринулась к нему, вынуждая наклониться ко мне.

– Злишься? – прошептала я, глядя в расплавленное золото его глаз с вертикальными зрачками.

– Возбуждаюсь, – глухо ответил он и впился мне в губы.

– Кхм, – кашлянул Рома, когда я вновь оказалась на столе.