Разговор с Шэмитом всё никак не лез у него из головы. Услышанное было весьма заманчиво, и дело было даже не в том, что журналист обещал ему кругленькую сумму — он уже давно не гонялся за заработком, да в принципе никогда особо и не гнался. А вот то, что Эгида набирает бывших военных, было весьма интересно. Шэмит мог поспособствовать попасть туда, а это был шанс вырваться отсюда и найти себе применение получше, чем тянуть лямку в порту — всё-таки какая-никакая, а служба, пусть и в рядах гильдии. К тому же добытый компромат можно сливать Тайлу, что при необходимости обеспечит ему тугую мошну. Да и связи среди либералов лишними не будут — пусть он и не особо любил цацканье со всякими "обездоленными жителями периферии" и вечные разговоры о человеколюбии, но благодаря их законам многим, и ему в том числе, открылась возможность "оцивилизоваться" и осесть тут, в тепленькой Акмее. А это сегодня немалого стоит.

Его мысли прервал пьяный рёв, разнёсшийся по всему кабаку:

— За Империю! Пью за землю м-мать, породившую меня! И за славу её, ныне позабытую!!!

Кейну даже не надо было смотреть в ту сторону, чтобы узнать крикуна. Его позабавило то, что после этого зычного тоста весь кабак в страхе притих. Собственно, так происходило всегда, когда кто-то отваживался помянуть былые дни. Особенно когда поминали империю в колониальном городе.

Ухмыльнувшись, он наполнил свой стакан виски, поднялся и направился к массивной фигуре в алом плаще у стойки бара. Отодвинув стул с лежащей на ней широкополой шляпой такого же цвета, встал рядом и, обведя насмешливым взглядом посетителей кабака, громко и чётко произнёс:

— Пью за всех имперских говноедов, которых я отправил в огненное пекло на медленную прожарку до хрустящей корочки!

Пустой стакан со стуком опустился на стойку вверх дном. Кейн повернулся к обладателю алого плаща и наткнулся на прямой и яростный взгляд голубых глаз. На мужественном лице играли желваки, а губы кривились в презрении. Но, тем не менее, он держал себя в руках. Перевернув стакан Кейна, голубоглазый наполнил его янтарной жидкостью и пододвинул к нему, после чего также размеренно налил себе.

— Угощайся, Брустер.

— Благодарю, Дрэмм. Что-то давно тебя не видел. — Подняв стакан, он посмотрел сквозь него на собеседника. — Или ты наконец-то закончил завивать свою шевелюру и благородный барон соизволил пожаловать в наше низменное общество?

Дрэмм помедлил с выпивкой и, фальшиво посмеявшись, чокнулся с Кейном.

— Жаль, что мы не столкнулись на Рулофе. — Даже не скривившись от крепкого виски, добавил: — Я бы вогнал двуручник в твой зад и хорошенько провернул. Тебе бы понравилось, поверь мне.