Иван выстрелил, после чего обессиленная рука старушки опала на перину.

Пожар нужно было дополнительно усугубить, поэтому он разлил жидкость для зажигалки по коридору и подпалил её.

Покинул дом он через забор на заднем дворе. Уверенность в том, что никто не выжил, у него была – он сам всё тщательно проверил.

На фоне гудели пожарные сирены, но Иван уже зашёл за мусорные баки в закутке и сменил серую спецовку на потрёпанные синие джинсы и серую рубашку, а также избавился от накладных усов и надел солнцезащитные очки-авиаторы. Летняя панамка смотрелась не очень органично, но вполне обычно, даже обыденно.

– Да? – ответил он на звонок.

– Как дела? – спросил Сёма.

– Всё хорошо, полностью, – ответил Иван.

– Вот и отлично, – ответил Сёма. – Утопи телефон.

Приложив мобильник к бетонной плите, Иван ударил по нему каблуком, разломив пополам.

Пора уходить.

Машину он нашёл в полукилометре от места основного действа. Сёма о ней не знал, потому что Иван никому не доверял и не доверяет. Её пригнали совершенно левые ребята, нанятые им через посредников.

Удостоверившись, что за ним нет хвоста, он завёл автомобиль и…

// Неизвестное место, неизвестное время //

– Сука, Ван, пали-пали-пали!!! – раздалось в ушах Ивана. – Стреляй!!!

Он открыл глаза и увидел, что прямо сейчас он сжимает металлическую хреновину, отдалённо напоминающую пулемёт, а вокруг него металлическая коробка с бойницей, куда «смотрит» этот самый предполагаемый пулемёт. В прицеле, напоминающем старинные зенитные, был виден…

– Что это за… – произнёс Иван недоуменно.

И понял, что голос не его. Он посмотрел на руки – худые, бледные, в царапинках и язвочках. Такого не может быть.