— Отдавай всё, что у тебя есть, шлюха, или умрёшь здесь. Умрёшь сейчас. Мне терять нечего, ты это знаешь.

Дамайянти открыла шкаф. Он встал у неё за спиной, чтобы удостовериться, что она отдаст ему все имеющиеся флаконы, и жадно схватил их. Его жизнь на самом деле зависела от них. Затем Урд привлёк Дамайянти к себе и поцеловал со всей вновь обретённой властью.

— Разве жизнь не становится лучше, когда мы по-доброму относимся друг к другу? — прошептал он ей на ухо и, развернувшись, направился прочь.

— Передай привет Шлокне, — услышал он за спиной.

— О, мы с тобой будем гнить в намного худшем месте, моя дорогая. В этом мы оба можем быть абсолютно уверены.

Кукольник

Кукольник

Хирка осторожно опустилась на пол там, где начинался подъём. Сидеть, прислонившись спиной к стене, было очень больно. А так можно лечь на бок лицом к свету, попадающему в шахту. Стражи встали кругом и направили на неё копья, а одетый в серое мужчина снял верёвки с рук. Как будто она могла убежать.

Служитель отмывал кровь с её ладоней и спины в полной тишине. Хирка ощущала в нём следы Потока — её боль немного утихла, но она ничего не сказала. Обычные имлинги не чувствуют, как сливаются другие, а последнее, что ей сейчас требовалось, — это выделяться ещё сильнее.

Илюме была её последней надеждой. Хирка была уверена, что матриарх рода Ан-Эльдерин всё объяснит. Что она войдёт в помещение и прокричит: «Стойте! Что вы делаете? Это ведь Хирка! Я знаю её, она из Эльверуа, и это совершенно обыкновенная девочка. Она играла с моим внуком. Она излечивает больных!»

Но Илюме была одной из них. Однако хуже всего были мысли о том, что, вероятно, они правы. Она не принадлежит этому миру и представляет опасность для обычных имлингов. Может быть, правда и то, что она впустила в этот мир слепых? Хирка с удивлением осознала: она не до конца верила в то, что является потомком Одина, и где-то в глубине души надеялась, что Всевидящий найдёт другое объяснение её неспособности сливаться с Потоком. Скажет, что всё в порядке. Скажет, что она, как и все остальные, принадлежит к роду Има. Но в действительности всё было не так.

Хирка представляла, как она, новорождённая, лежит в снегу у каменного круга. Она больше не могла разобрать, какие картины в её мозгу были правдивыми, а какие она выдумала сама. Одновременно всё было явно и неявно. Она поднялась и попила из кувшина, который стоял в углу на полу. Вода на вкус отдавала землёй. Она выплюнула её и закашлялась.

— Не пей воду.

Хирка вздрогнула и обернулась. Она по-прежнему была одна. Значит, спятила. Наконец-то. Девушка подняла глаза к свету. Между прутьями решётки просунулась крошечная голова. На тёмном лице виднелась борода, на волосах — золотистая корона. Маленькие руки касались лица так, будто мужчина собирался закричать. От рук тянулись две тонкие палочки и уходили куда-то за стену.