Всё в Хирке противилось этому, но её борьба была сродни борьбе против течения, которое подхватило её и перебросило через край водопада. Её мнение не имело никакого значения. Её путь избран уже давно. Равнхов никогда не сможет стать ей домом, каким бы родным он ей ни казался. И Ример никогда не будет принадлежать ей, какой бы частью её сердца он ни владел. В такой кровной несправедливости можно утонуть. Хирка должна уйти. А всё, что она любит, должно остаться.
Кто-то приближался к ней сзади. Это Ример, даже оборачиваться необязательно. У него особенная походка. В Хирке проснулась жажда Потока, и это раздражало её. Кто она? Кошка перед пустой миской из-под сливок? В таком случае с этим надо научиться жить, потому что она больше никогда не увидит Поток.
Он присел на корточки рядом с ней. Ример был готов к отъезду, одет в чёрное, с мешком на спине. Колкагга. Хирка сидела над обрывом и болтала ногами, потому что знала, что он не станет делать то же самое.
— Ты думаешь о войне? — спросил он.
Она помотала головой.
— Я думаю о спасении.
— Спасение могло бы существовать, но Всевидящего нет, — впервые она услышала, как он произносит это без боли в голосе.
— Он существует, если ты позволяешь ему существовать.
— Ты говоришь, как Илюме, — сказал он.
— Слышал бы ты её. Она знала. Всевидящий есть. Если ты позволяешь Ему быть. Это ты Всевидящий, Ример.
Он посмеялся.
— У меня нет власти менять волю имлингов.
— Тогда какой смысл уходить?
Он ответил не сразу, чем подтвердил её подозрения. Он собирался сделать выбор. Неверный выбор.
— Мне здесь не место. Я Колкагга.
— Колкагга? — Хирка фыркнула. — Трудно придумать худшее место для пребывания имлинга, у которого нет никакой власти.
— Придётся попробовать. Я должен ответить за то, что совершил.
Хирка сжала зубы. Он говорит, как идиот. Как будто не понимает, как работает этот мир. И это он, тот, кто смеялся над ней, потому что