– Братья? – брат Солт наклонил голову, прислушиваясь.

Белка почти не видел в темноте, но ощущал, что в палатке появился кто-то еще. Спустя мгновение серый капюшон навис над головой брата Солта. Тот нервно улыбнулся:

– Пришел посмотреть, мой Плачущий Брат?

– Нет, – ответил Плачущий Монах, и тонкая, еще влажная от крови сталь вонзилась в грудь брата Солта. Лезвие прошло насквозь и остановилось в нескольких дюймах от носа Белки, а затем ушло назад. Палач рухнул на спину, сандалии взметнулись в воздух, и монах оттолкнул тело сапогом. Он осмотрел спутанного Белку, затем двумя быстрыми ударами освободил руки мальчика. Еще два взмаха – и ноги тоже оказались свободными. Плачущий Монах дернул Белку за шиворот, почти подняв его в воздух.

– Идти сможешь?

– Я… я думаю, да, – пробормотал Белка.

– Держись рядом, – приказал монах, направляясь к выходу. Серый подол его рясы скользнул по шокированному лицу мертвого паладина.

Когда они вышли из палатки брата Солта, на улице стояла темень: Белка едва мог разглядеть очертания крупных предметов благодаря полумесяцу, висевшему на небе. Плачущий Монах за руку потянул Белку через извилистый лабиринт палаток, затем остановился. Оба одновременно услышали звон цепей. Оглянувшись, Белка увидел, что лунный свет упал на мертвое лицо-маску стражника из Троицы, затем высветил еще одного, и еще. Они стояли сплошной стеной и покачивали у ног ужасными цепями.

Белка насчитал десять стражей.

– Мы уже давно подозревали, что твои истинные помыслы обращены против Церкви, – аббат Уиклоу раздвинул в стороны двух стражников и обратился к Плачущему Монаху: – Любопытно узнать почему?

– Он всего лишь мальчик, – ответил монах.

– Да. Сирота-фейри. Возможно, он даже напоминает тебе кого-то, – задумчиво заметил Уиклоу. – Отдай его нам, Ланселот.

– За ту бочку, – спокойно приказал Белке Плачущий Монах, и мальчик мгновенно нырнул, укрывшись там. Монах вытащил меч и обернулся к Уиклоу:

– Я не хочу драться с вами.

– Пошатнувшиеся позиции Церкви должны быть восстановлены, – аббат Уиклоу заложил руки за спину. – Ведьма-фейри сгорит на кресте, как ей и положено. Пока мы с тобой говорим, на Побережьях Нищих уничтожают остатки ее народа, который пытался сбежать. И развратная слабость отца Кардена также должна быть устранена… Сдавайся, брат, и я обещаю тебе чистую смерть. Тебе известно мастерство воинов Троицы, так не заставляй их проливать кровь.

Монах молчал и оставался неподвижен. Закрыв глаза, он держал меч перед собой, стискивая рукоять.

– Что ж, да будет так, – аббат кивнул Троице, и солдаты окружили монаха. Некоторые принялись раскручивать цепы. Стоило им приблизиться, как Плачущий Монах подпрыгнул и нанес удар ногой, отшвырнув двух воинов к палатке напротив. Приземляясь, он отрубил руку третьему, а четвертому – голову. Однако затем кто-то цепом вырвал клинок у него из рук.