Об оставшихся птенцах Улитки нужно было позаботиться, и Дарр так и поступил: сотни или тысячи собственных детей за прошедшие века научили его, что и как делать, помогли играть роли обоих родителей. Когда все трое смогли жить самостоятельно – двое самцов и одна самка, отныне и навсегда под угрозой, – он отправился в путь. Сперва облетел только круг известных ему Ворон, тревожных, взвинченных Ворон местной стаи, которую истреблял доктор Гергесгеймер. А когда убедился, что они его поняли и согласились, – насколько можно в этом убедиться, потому что Вороны (как и Люди) могут слушать, кивать и проявлять отвагу, когда опасность далеко, – он покинул стаю и улетел на подень, в другие края, к другим Воронам.

За множество своих жизней Дарр Дубраули научился общаться с чужими Воронами так, чтобы его не забили толпой насмерть, научился подхватывать чужие обычаи и слова. У него не было собственного дома, поэтому он всюду был немного дома. Всегда осторожно проявлял уважение к сильным и подозрительным, всегда спал и питался на вежливом, но не враждебном расстоянии. И когда возникала такая возможность, говорил. Этим он и занимался в путешествии – говорил, когда его готовы были слушать.

О манках. О ружьях, о том, как охотники прячутся в скрадках. А вы что знаете? – спрашивал он этих Ворон. Что можете рассказать? Как прячетесь от охотников с ружьями? Как объясняете молодым, что кричать, как Ворона, может вовсе не Ворона? Об этом они говорили по вечерам, вопросы и ответы передавали от группы к группе, поднимая такой гвалт, что Люди его слышали за милю вокруг. Лучше держаться подальше, говорили одни Вороны, спрячешься – выживешь, им ведь нужно тебя видеть, чтобы убить. Да, если спрячешься, на время окажешься в безопасности, отвечал Дарр Дубраули, но что, если собраться вместе, напасть? Нет-нет! Если Вороны выследят охотников и набросятся на них, их только быстрей перестреляют! Не обязательно, говорил Дарр Дубраули. Большая группа Ворон может одолеть нескольких охотников, если подберется поближе, так близко, что ружья не смогут на них навести: так ведь можно и друг друга подстрелить! Полетим на них, словно они Ястребы или Ласки, отыщем их в скрадках и всыплем от всей души, чтоб одурели от криков, испортим их день, украдем еду, заклюем все вместе, как любую другую угрозу, – и они сдадутся. Возможно.

Так Дарр заставлял Ворон думать, узнавал их мысли – и летел дальше. Чувствовал он себя частенько как те Люди, о которых рассказывал Брат: как те Братья, что странствовали из страны в страну, рассказывая одну-единственную историю и неся с собой правила жизни и смерти; Братья завоевывали сердца сильных и мудрых, а уж те приводили к таким же мыслям остальных. Часто ему становилось одиноко: слишком много было в его жизни Ворон, которых уже нет. Но Дарр летел дальше.