Не так давно – то ли зимой, то ли прошлой осенью – Дарр Дубраули попытался убедить меня, что лучше бы в эту экспедицию не ходить. Какими бы ни были его мотивы, трудно описать, как это меня тронуло. Мы сидели в кухне, ужинали вареными яйцами и собачьими консервами (для него; Дарр Дубраули обожает сухой корм, и он недорогой).
– Это место. То место после смерти, куда ты думаешь попасть, – сказал он. – Послушай. Его не существует.
– Существует, – возразил я. – Уж ты-то, из всех живых существ, должен это знать.
– Ничего я не знаю, – буркнул он.
– Ты ведь относил их туда, – сказал я. – Многих и многих. Ты сам так сказал.
– Это
– Просто отведи нас к вратам, – сказал я. – Только об этом я прошу. Как отвел Певца.
Он вскинул голову, повернул клюв на помрак, вниз, на подень, – пытался подобрать слова.
– Это очень далеко.
– Да, возможно.
– Так далеко, что не важно, как далеко. Слишком далеко. Особенно для того, кто не умеет летать.
– Это очень далеко, – сказал я, – но туда легко попасть. Верно? Говорят, между мигом, когда я уже не здесь, и мгновением, когда я уже там, проходит меньше суток.
– Трудно в такое поверить, – заметил он. – Не находишь?
– Я справлюсь, если ты будешь со мной.
Он стоял и смотрел на меня сперва одним глазом, затем другим, и легко было понять, что он думает: «Ты-то там не был, а я был».
– Ладно, – сказал он, – я полечу с тобой до куда смогу. Но потом отправлюсь в другое место.
– Только об этом я и прошу.
– Там не место Воронам, – сказал он.
– Да, у вас свое место. Ты мне рассказывал, как летал туда, говорил, что это трудно, но возможно.