Он никогда по-настоящему не верил ни в одного бога или загробную жизнь. Он думал, что он просто исчезнет, ​​перестанет существовать. По сравнению с вечностью во тьме это было бы милосердием.

Сколько он себя помнил, он всегда жил через других людей. Он мог быть похож на солнце, но в одиночестве он никогда не чувствовал тепла. Потому он заполнил эту пустоту с помощью товарищей-людей, и их счастье становилось его собственным. Одиночество всегда пугало его больше, чем смерть.

А сейчас он был наедине со своими мыслями. Наедине со своими сожалениями.

У него никогда не будет жены, никогда не будет детей. Он не написал ту книгу в жанре городского фэнтези, хоть всегда и говорил, что напишет. Он никогда не вернётся в Лондон и не увидит людей, которые остались там. Ему никогда не удастся помириться с некоторыми друзьями, с которыми расстался в плохих отношениях; он никогда не отомстит за семью Коста и не привлечёт Августа к ответственности. Он никогда не узнает, привела ли его жертва к лучшему.

Столько всего осталось недоделанным.

Но…

Он не расстроился.

Он пытался.

Он сделал всё, что было в его силах.

Он увидел свет во тьме. Ощущение было такое, будто он ведёт машину к концу длинного туннеля, но не видит, что находится за ним. Небеса? Последняя дверь? Кто был прав, христиане или мусульмане? Индусы или буддисты? Все сразу или никто из них?