– В конце концов, Шинь Юнь попыталась прикончить Верховного Демона, – произнес Магнус почти против воли.

– А потом попыталась прикончить тебя, – напомнил ему Алек.

– У нее не было выбора, – возразил Магнус.

– У нее был выбор, точно так же, как и у тебя.

– Она лишилась ориентиров, цели в жизни, – объяснил Магнус. – Она отчаялась. Когда-то я тоже был таким.

Голос Алека прозвучал угрюмо.

– Магнус, мы можем обратиться к Конклаву с просьбой проявить к ней снисходительность. Но больше ничего нельзя сделать, учитывая все, что она совершила. Ты знаешь, что это правда.

Магнус вспомнил слова отца, который говорил о детях Ангела, рожденных для того, чтобы вести праведную жизнь. Может быть, он желал проявить милосердие к Шинь Юнь лишь потому, что сам был отнюдь не праведником. А может быть, потому, что она предпочла хранить его секрет – пока.

– Да, – пробормотал Магнус. – Я знаю.

– Зачем вообще это обсуждать? – Хелен заговорила излишне громко, и голос ее надломился. – Весь Римский Институт уже мчится сюда! Вы же понимаете, что Конклав приговорит ее к смертной казни.

Хелен долго молчала, и сейчас голос ее дрожал. Алина озабоченно всмотрелась в ее лицо. Магнус совершенно не знал Хелен, но он был уверен, что вовсе не судьба Шинь Юнь так сильно взволновала ее.

– В чем дело? – спросила Алина.

– Я изо всех сил пыталась поступить правильно, но получилось наоборот. Если бы не ты и не Алек, я бы не появилась здесь. Погибли бы невинные люди, – отрывисто произнесла Хелен. – Не таким Сумеречным охотником я когда-то мечтала стать.

– Хелен, любой может совершить ошибку, – утешал ее Алек. – Конклав запрещает нам доверять существам Нижнего Мира. Несмотря на Соглашения, несмотря ни на что, всем нам внушают, что они недостойны, что они ниже нас, а мы… – Он смолк, поднял голову и взглянул на холодные звезды, ясно видимые на черном небе. – Я следовал этим правилам, потому что думал таким образом защитить всех, кого я люблю, – продолжал он. – Но прошло время, и я понял, что «все, кого я люблю» – это не только Сумеречные охотники, но и те, кого не одобряет Конклав.

– Так что же ты предлагаешь? – шепотом спросила Хелен.

– Мы изменим Конклав, – объявил Алек. – Изнутри. Мы установим новые Законы. Они будут лучше нынешних.

– Главы Институтов могут предлагать новые законы, – сказала Алина. – Твоя мать…

– Я хочу сделать это сам, – возразил Алек. – Кроме того, я хочу большего, нежели просто стать главой какого-то Института. Я понял: мне не нужно меняться. И вам тоже: ни тебе, Хелен, ни тебе, Алина. Это мир вокруг нас нужно изменить, и именно мы его изменим.