Малыш кинулся к нему в кусты и обеими руками обнял за ногу. Пальцы Януса замерли на рукоятке.

– Я тебя люблю, дядя Джейс, – прошептал мальчик с заговорщической улыбкой, и Януса тряхнуло с головы до ног. – Не грусти. Я никому не скажу, где ты прячешься.

Янус вытащил кинжал. Нечего чародейскому отродью шляться где попало. Это будет быстрая, чистая смерть. И Алеку будет только лучше.

– Макс! – раздался крик Алека.

Давным-давно так звали самого младшего Лайтвуда…

Здесь, в этом мире был жив Магнус, а значит, жив и Алек. Алек был Консулом, они завели детей. Алек назвал сына в честь того, потерянного Макса.

Янус опустил кинжал.

И отпустил мальчика.

У него слишком тряслись руки, чтобы удержать и то, и другое.

Маленький Макс ринулся вон из кустов, раскинув руки в стороны и гудя, как самолет. Он побежал к своим, к семье. И когда они двинулись из парка домой, он все так же нес свой мячик и семенил за ручку с Магнусом, и Магнус негромко пел испанскую колыбельную, и мальчишка-Охотник уже спал у Алека на плече, пуская слюни ему на рубашку.

Янус не пошел за ними. Он стоял у ворот и провожал их взглядом.

Слова парабатайского обета эхом метались у него в голове – хуже смертного приговора.

Где умрешь ты, там и я умру, и там меня похоронят.

Он не сдержал клятвы – но хотел. Смерть стала бы ему отрадой. Смерть означала бы, что он снова будет с Клэри.

Давно, в том, другом мире, когда Себастьян уснул, он вернулся за Алеком, но тела исчезли. Оставалось надеяться, что их не сожрали стаи голодных демонов. Надеяться, что это Мариза сожгла и Алека, и Магнуса, и ласковый ветер унес пепел прочь, позволив им навеки остаться вместе.

* * *

Когда они впервые оказались в Сайренворт-холле – в английском поместье, которое решили сделать своим домом, Джем и Тесса сразу заметили, как часто взгляд Кита останавливается на всяких ценных вещах, которыми они украсили особняк.

Как-то вечером они собрали самые дорогие вещи и разложили у Кита в комнате по столам и подоконникам.

Войдя к себе, Кит притих и некоторое время в комнате стояла полная тишина. В конце концов, они все-таки постучали в дверь. Изнутри донеслось нечто невнятное, но, кажется, это было разрешение войти. Кит стоял посреди комнаты. И, конечно, он ни к чему не прикоснулся.