Гондола скользила по каналу мимо высоких дворцов. Древние колонны, осыпавшаяся штукатурка и подслеповатые окна с трудом сочетались с оживленными улицами. Иногда лодка приставала к деревянным помостам, к длинным пешеходным дорожкам, выступающим над водой. Одни пассажиры сходили на берег, другие садились в гондолу. Люди с корзинками в руках направлялись к рынку на площади Святого Марка. Но ни людской гомон, ни певучая речь, ни толпы на берегу не могли развеять меланхоличной атмосферы этого места.

В тусклом свете показалась грязно-серая стена. Гондола проплывала под мутными окнами. Кое-где горел свет, и блики плясали на темной глади воды, словно блуждающие огни, заманивающие приезжих все дальше и дальше в лабиринт этого удивительного города. Дети тоже почувствовали гнетущую атмосферу и крепче прижались к Джиллиану. Гондола тенью скользила по водной глади. Раздался крик гондольера – все разом пригнулись, чтобы не удариться о низкий мостик. На берегу кое-где стояли факелы, указывавшие в сумерках путь лодочникам и гондольерам.

Большинство пассажиров уже сошло на берег, и Джиллиан попросил высадить их около старого темного здания. Дворец стоял в конце узкого канала, куда перевозчик неохотно направил лодку – слишком уж далеко они уклонились от привычного маршрута.

Впереди показался Палаццо Ласкари. Через открытые ворота к двери вела дорожка. По обе ее стороны волны плескались о покрытые водорослями камни. Джиллиан и дети высадились на берег, и гондола поплыла дальше. Они прошли в ворота по узкой каменной дорожке. Четверо пассажиров молча смотрели им вслед, пока гондола не скрылась за поворотом.

– Внутри гораздо уютнее, чем снаружи. – Джиллиан попытался успокоить детей, но это не помогло. Они испуганно сжимали его руки ледяными ладошками.

Все трое быстро прошли по дорожке, окруженной водой, и оказались перед двустворчатой дверью из темного дерева, украшенной искусным рельефом. Верхнюю часть двери занимал витраж с анаграмматическим квадратом – вернее, его зеркальным отражением. Читать его следовало изнутри.

Джиллиан взялся за дверную ручку в форме дракона. В то же мгновение перед ним распахнулась правая створка, и на пороге из темноты, словно из глубины океана, вынырнула высокая, бледная фигура. Но когда сумеречный свет упал на лицо этого призрака, то все увидели, что это всего лишь стройный мужчина с отливающими серебром волосами и острой бородкой-эспаньолкой. Его черные кустистые брови были похожи на перья мертвой птицы.

– Giorno, Gillian! – поприветствовал человек Джиллиана низким голосом. – Come stai?