– Про тамплиеров идет дурная слава, но это лишь одна из причин, почему мы скрываем существование ордена. Однако ни я, ни мои братья не имеем никакого отношения к тому, в чем нас обвиняют. – Ласкари, как и сейчас, сидел перед горящим камином и не сводил с Джиллиана глаз. Даже набивая трубку, он смотрел прямо на него. – Разве не странно? Нынче все осуждают охоту на ведьм во времена позднего Средневековья, а тамплиеров ненавидят до сих пор. Где же справедливость? А ведь орден всегда жил по законам Божьим. И за долгие годы ничего не изменилось: мы по-прежнему христианская община.

– Лисандр так не считает.

– Лисандр и его учитель Моргант, – Джиллиан в первый раз услышал это имя, – перешли на темную сторону. Тогда, в Средневековье, наш орден раскололся. Одних, преданных Богу и Папе, пытали, убивали или заставляли отречься от ордена. Те же, кто действительно заслужил гнев Церкви, сбежали. Покинули Европу и отправились на восток.

– Куда именно?

– На Кавказ. Они построили там крепость и сделали ее своим новым пристанищем. Даже я узнал о ней всего несколько лет назад. Мятежные тамплиеры предавались там разгулу и богохульству, занимались алхимией, и, что еще хуже, – черной магией. Они поклонялись Ваалу и Бафомету, все глубже погружаясь в пучину разврата. Моргант и Лисандр родились из этого болота. Своим нынешним положением они обязаны богатству и влиятельности кавказских тамплиеров. – Ласкари поморщился, будто эти слова причиняли ему боль. – Здесь, в Европе, потребовалось немало времени, чтобы возродить орден. Более двухсот лет тамплиеры встречались тайно. Наконец орден набрал силу, но в восемнадцатом веке и он канул в Лету. То, что ты видишь здесь, Джиллиан: этот дворец, я, мои братья, живущие здесь, – жалкие остатки нового ордена. Мы лишь блеклые тени прошлого, и Лисандр со своим учителем делают все, чтобы мы такими и оставались.

Джиллиан попросил магистра подробнее поведать о Морганте. Взамен он был готов рассказать все, что знал о венской подземной империи Лисандра. Ласкари понял, как важен гермафродит в борьбе против Лисандра, и решил во что бы то ни стало заручиться его поддержкой.

Джиллиан согласился. Он принял католичество и вступил в орден. Вместе с новыми братьями он нанес Лисандру и Морганту существенный урон, сровняв с землей монастырь Святого Иакова, где проливалась кровь воспитанниц.

И вот, спустя семь лет после первого посещения дворца Ласкари, Джиллиан сидит в той же комнате, а магистр объясняет детям цели нового ордена. Джиан и Тесс были не по годам умны и развиты, но пространные речи о древнем ордене, ритуалах и правилах наверняка отбили у них всякий интерес к истории тамплиеров. Стало ясно, что Ласкари, прекрасно разбиравшийся в пожелтевших рукописях и забытых знаниях, не знал, как себя вести в самых простых, бытовых ситуациях. По крайней мере, общаться с детьми он явно не умел.