Бернардо стал натягивать тент для защиты от ветра. Здесь они могли дождаться вечера, обсудить планы и даже развести небольшой костер.

Оставшиеся часы братья посвятили молитве. Джиллиан же считал, что теперь судьба братьев не столько в руках Господа, сколько в их собственных. Украдкой взглянув на Бернардо, он понял, что не одинок в своих опасениях. Посмотрел на руки братьев и заметил у большинства признаки подагры. И это еще не самое страшное…

Пройдя двадцать шагов, Аура очутилась в непроглядной тьме: дневной свет, падавший через дверь, тонул во мраке. Чуть дальше темноту пронзал вертикальный луч, в котором танцевали пылинки.

Взглянув наверх, Аура увидела крохотное отверстие в своде. Вероятно, такие есть на каждом этаже, до самой крыши. А впереди было еще несколько лучей, пронзавших зловещий мрак монастыря.

Глаза привыкли к полутьме, справа и слева проступили стены коридора, увешанные выцветшими, довольно неприглядными картинами. Они напоминали витражи в замке Инститорисов – те же мотивы, тот же тайный алхимический подтекст, только исполнены далеко не так искусно.

Вот, опять она грызет ногти! Дочь алхимика, Аура Инститорис – а не может избавиться от глупой, вредной привычки, даже в такую минуту!

Куда ведет коридор и какой он длины, Аура пока не поняла. Лучи света уходили куда-то вдаль и тонули во мраке. Шаги громким эхом отдавались от стен, но никто не вышел Ауре навстречу. Не было ни стражников, ни убийц, поджидающих в темноте, – никого, словно все вымерли.

Вдруг Аура заметила, что один из лучей прерывается, не доходя до пола. На расстоянии десяти шагов, прямо под одним из отверстий, в тусклом свете стоял высокий человек в темных брюках и длинной белой тунике. На груди сверкал крест ордена тамплиеров.

Аура крепче сжала револьвер. Кристофер умер, чтобы она могла попасть сюда. Ради брата она должна пройти этот путь до конца.

Человек не шевелился. На мгновение Аура засомневалась: уж не статуя ли перед ней? В тусклом свете фигура казалась бесцветной – не разберешь, из гранита она или из плоти и крови.

Аура подошла ближе, и рыцарь поприветствовал ее, едва заметно кивнув. Вытянутое худое лицо показалось ей знакомым. Но ведь этого не может быть! Что это? Тень из прошлого?

– Аура Инститорис! – произнес он, почти не разжимая сухих губ. – Мы так и знали, что ты не сдашься.

В темноте блеснул серебряный зуб.

– Де Дион! – воскликнула Аура.

Мадам де Дион, бывшая директриса интерната при монастыре Святого Иакова, окончательно приняла мужское обличье. Аура вдруг осознала, что в этом превращении нет ничего удивительного. Де Дион сыграл роль женщины превосходно, и все же игра есть игра. Фарс закончился. Мадам де Дион, «Монсеньор», как ее прозвали воспитанницы интерната, на самом деле всегда была мужчиной, рыцарем ордена тамплиеров, союзником Лисандра.