В ужасе, Али снова взглянул в лицо Любайду.

– Это я…

Любайд кивнул.

– Ты… ты кричал во сне. Кричал на каком-то языке, которого я никогда…

– Нет, не так, – голос Акисы был резок, решителен. – Тебе приснился кошмар, понял? – Она направилась к окнам, сдернула разорванные занавески, и те упали на пол. – Любайд, помоги мне прибраться.

Тошнота быстро и мучительно подкатила к горлу Али. В воздухе пахло солью, холодный пот выступил у него на лбу. Этот кошмар становился все мрачнее с каждой минутой, но он все еще чувствовал отчаяние марида, его желание вернуться к своим.

Они возвращаются. Это были единственные слова, которые он помнил, и предупреждение эхом отозвалось в его голове, непонятный страх окутал его сердце.

– Что-то не так, – прошептал он. – Что-то должно произойти.

– Да, тебя бросят в озеро, если ты не закроешь рот. – Акиса отодвинула в сторону влажные занавески, которыми вытирала пол, а затем бросила тюрбан Любайду. – Вытри кровь с лица. – Она переводила взгляд с одного мужчины на другого. – Никто этого не видел, понятно? Ничего не произошло. Мы не в Бир-Набате, и это не какой-то новый колодец, чтобы дружно притвориться, что тебе просто посчастливилось его обнаружить.

Эти слова стряхнули оцепенение с Али. Впервые его друзья решили говорить без обиняков на эту тему.

– Что? – прошептал он.

Любайд запихивал испорченные бумаги в мокрый тканевый мешок.

– Али, брат, о чем ты? Когда мы нашли тебя в пустыне, под твоим телом бурлил чертов оазис. Бывает, ты не выныриваешь из водохранилища в течение нескольких часов.

– Я… я не думал, что вы заметили, – пробормотал Али, когда от страха его сердце бешено забилось. – Вы не говорили…

– Потому что это не те вещи, которые следует обсуждать, – прямо сказала Акиса. – Те… существа. Ты не можешь говорить о них, Али. Нельзя же на всех углах кричать, что они в твоей голове.

Любайд снова заговорил, почти извиняясь:

– Али, я рассказываю свои дикие истории не только для того, чтобы досадить тебе. Я делаю это, чтобы люди не пересказывали о тебе другие истории, понимаешь? Сказки, которые могут оказаться без счастливого конца.

Али уставился на них. Он не знал, что сказать. Объяснения, извинения, все это пронеслось у него в голове, оставив его в растерянности.

Затем настал азан, призывая верующих на магрибскую молитву. Али знал, что на другом конце города закончился прием во дворце и его отец объявил официальное начало Навасатема, когда солнце опустилось за горизонт.

Акиса выпрямилась, обошла вокруг кровати с мешком для одежды в руках.