Захватчики не люди. Это дэвы.

Такая вещь должна быть невозможна. Считается, что дэвы исчезли, побежденные человеческим пророком – царем Сулейманом столетием ранее. Он снова изучает их из воды. Сулейман изменил их, снял огонь с кожи и сделал их тенями демонов, которыми они когда-то были.

Один движется. Гнев сжимается в нем, когда он узнает ее из воспоминаний мертвого дэва. Это Анахида, воровка, так называемая целительница, которая столетиями переманивала людей – почитателей маридов к себе. Она притворялась оборванкой с непослушными черными кудрями, едва прикрытыми выцветшей шалью. Пока он смотрит, она зажигает кедровую палочку из медной чаши с огнем и прижимает ее ко лбу своего мертвого товарища, ее губы шевелятся, как в молитве.

Затем она встает, ее внимание переключается на озеро. Она переступает через огненное кольцо.

Водяные змеи, его старшие товарищи, мгновенно бросаются на нее. Они шипят на ее босые, забрызганные грязью ноги, обвиваясь вокруг лодыжек.

Анахида шипит:

– Не шевелись.

Он замерзает вместе с остальными родственниками. Потому что ее слова звучат на языке маридов, языке, на котором не должен говорить ни один Дэв.

Анахида продолжает:

– Теперь ты знаешь, кто мы такие… поверь, я тоже тебя знаю. – У нее горят глаза. – Я знаю чешуйчатых призраков, которые хватали за ноги бродячих детей в Евфрате, тех, кто из любопытства глотал торговые суда. Я тебя знаю… и Сулейман тоже тебя знал. Знал, что ты сделал. – Она вздергивает свой маленький подбородок. На щеке темная отметина – стилизованная восьмиконечная звезда.