– Вы хотите сказать, что я все еще работаю на Департамент, хочу ли я этого или нет?

– Именно.

– И если я не соглашусь, мне придется отправиться в тюрьму?

– Боюсь, что так. Именно поэтому я спросил, не хотите ли вы официально получить место. Так мы могли бы забыть об этих глупых угрозах.

– Думаю, вы понимаете, что еще слишком рано для таких вопросов. Могу ли я перезвонить вам позже?

– Разумеется. Думайте, сколько вам нужно. На кону всего лишь будущее нашего мира, – согласился Вулрич, – я обратил внимание, что агента Петерсен еще нет на месте. Если вы вдруг ее увидите, – он заговорил громче, – сообщите ей, когда прибудете, и мы завершим формальности.

– Хорошо. Спасибо.

– До встречи. – Трубка замолчала.

Жизель сидела на кровати и натягивала чулки.

– Значит, Зальцман пропал. А мой начальник знает, что я провела ночь с преступником. И у меня нет времени на кофе. Охрененное утро.

– Насколько я понял, ему плевать. Ну, на то, что ты здесь. Его больше волнует Зальцман.

Жизель застегнула рубашку и спросила:

– И что ты будешь делать?

– Для начала скажу тебе, что ты надела мою рубашку.

Жизель закатила глаза и расстегнула рубашку. Он улыбнулся:

– Я не возражаю, что ты ее носишь. Или снимаешь. Мне и то и другое нравится, но если ты пойдешь в ней на работу, то можешь нас выдать.

Жизель кинула Купу его рубашку, нашла свою, застегнула ее и взяла туфли. Оперлась рукой о плечо Купа, надела одну туфлю, потом вторую.

– Как я выгляжу?

– Очень сексуально, – ответил Куп.

Она ткнула его в плечо.