– Я этого не знаю.

Вейн стоял, держа в руке свой член, но не в силах пописать.

– Мать говорила, что она сумасшедшая.

– Ты хочешь меня обмануть?

– Нет, сэр.

– Что эта женщина со странными волосами говорила обо мне?

– Мать отправила меня в дом. Я ничего не слышал.

– Ну, сейчас ты точно заливаешь мне, Брюс Вейн Кармоди.

Хотя он сказал это, словно не сердился на него.

– У тебя трудности с твоим смычком?

– С моим что?

– С твоим краником? Писюном?

– Возможно, небольшие.

– Это потому, что мы говорим. Нелегко журчать, если кто-то слушает тебя. Я отодвинусь на три шага.

Вейн услышал, как каблуки Мэнкса прошаркали по бетону. Он действительно отходил. Почти тут же мочевой пузырь мальчика заработал, и моча потекла вниз. Пописав, он выпустил долгий вздох облегчения и посмотрел вперед.

Над унитазом висел плакат, на котором изображалась обнаженная женщина, стоявшая на коленях с руками, связанными за спиной. На ней был противогаз. Выше располагался человек в нацистской форме. Он держал поводок ошейника, закрепленного вокруг ее шеи.

Вейн закрыл глаза, толкая свой смычок – нет, пенис… «смычок» был гротескным словом – назад в шорты и застегивая молнию. Он помыл руки в раковине с тараканом, цепляющимся за фаянсовый бок. Вздохнув с облегчением, он не нашел ничего забавного в ужасном плакате.

Это машина. Когда сидишь в автомобиле, все кажется забавным. Даже если вещи выглядят страшными.

Придя к этой мысли, он понял, что близок к правде.

Вейн вышел из ванной. Мэнкс ожидал его у машины, с открытой дверью, ведущей на заднее сиденье «Призрака». В его руке был серебристый молот. Он усмехался, демонстрируя свои маленькие желтые зубы. Интересно, подумал Вейн, как далеко он пробежал бы по подъездной дорожке, прежде чем Мэнкс размозжил бы ему голову.