NOS4A2 свернул и проехал по подъездной дорожке к отдельно стоявшему гаражу. Бинг поморщился, копаясь в карманах, затем вытащил пульт дистанционного управления. Дверь поднялась, и автомобиль вкатился внутрь.

Гараж был построен из цементных блоков – прохладный и темный внутри, с запахами масла и железа. Вонь металла исходила от баллонов. В гараже стояло полдюжины зеленых контейнеров – высоких, покрытых ржавчиной цилиндров, с красными надписями на боках: ОГНЕОПАСНО, СОДЕРЖИТСЯ ПОД ДАВЛЕНИЕМ и СЕВОФЛЮРАН. Баллоны были расставлены, как солдаты инопланетной армии роботов, ожидавшие проверку начальства. За их рядами виднелась узкая лестница, ведущая на второй этаж.

– Эй, парень, – сказал Бинг. – Время завтракать.

Он посмотрел на Чарли Мэнкса.

– Я приготовил вам лучший завтрак, который вы когда-нибудь ели. Провалиться мне на этом самом месте! Лучший! Все, как вы любите!

– Какое-то время я хочу побыть один, Бинг, – сказал Мэнкс. – Хочу, чтобы моя голова отдохнула. Если я не очень голоден, то, наверное, потому что сыт твоей болтовней. Набрал слишком много бесполезных калорий.

Бинг съежился и поднес ладони к ушам.

– Не закрывай уши и не притворяйся, что не слышишь меня. Ты все это время был ходячим бедствием.

Лицо Бинга сморщилось. Его глаза выкатились наружу. Он был готов зарыдать.

– Почему я не застрелился? – заплакал маленький мужчина.

– О, сколько глупости в этом человеке! – воскликнул Мэнкс. – Потому что ты что-то перепутал и пустил пулю в меня!

Вейн засмеялся. Он удивил всех, включая самого себя. Это была полностью непроизвольная реакция – такая, как чихание. Мэнкс и Бинг посмотрели на него. Глаза Партриджа слезились. Его жирное неприглядное лицо исказилось от страдания. Хотя Мэнкс наблюдал за Вейном с видом озадаченного веселья.

– А ты заткнись! – закричал Бинг. – Не смей смеяться надо мной! Я порежу твое лицо! Возьму ножницы и порежу тебя на куски!

Мэнкс взял в руку серебристый молот, ткнул им Бинга в грудь и оттолкнул к двери.

– Тише, – сказал он. – Любой ребенок хохотал бы над ужимками клоуна. Это совершенно нормально.

На миг в уме Вейна промелькнула мысль, что было бы забавно, если бы Мэнкс ткнул молотом в лицо Партриджа и разбил ему нос. В его воображении нос маленького мужчины взрывался, как воздушный шар, наполненный красным кул-эйдом. Образ получился настолько веселым, что он чуть снова не засмеялся.

Половинка Вейна – далекая и тихая часть – гадала, как он мог найти в этом что-то забавное. Возможно, он все еще был одурманен газом, который Бинг Партридж распылил ему в лицо. Он проспал всю ночь, но так и не почувствовал себя отдохнувшим. Вейн ощущал себя больным, опустошенным и горячим. Горячим почти везде. Он кипел под собственной кожей. Ему хотелось под холодный душ, окунуться в озеро или набрать полный рот холодного снега.