Увидев меня, Джордж присвистывает. У него на шее клетчатый галстук в цветах Стерлинга, красный с серебром. Волосы причесаны, а веснушки едва видны. В нем ощущается уверенность, которой не было, когда я увидела его в тот первый день за дверями старшей школы.

– Айла и Джордж, встаньте с Уиллом и Элизой, и мы сделаем фотографию, – говорит доктор Клиффтон, – в честь бала, которого так и не было.

Я колеблюсь, а потом оказываюсь между Джорджем и Уиллом, пытаясь не встречаться глазами с последним, но видеть его губы, на тот случай, если он что-то скажет мне. Его рука ложится на мое бедро. Мне интересно, как он пахнет.

В коридоре Майлз сидит на сделанном Уиллом стуле, его волосы приглажены назад, а галстук-бабочка сидит слегка набок, словно он начал стягивать его с шеи, но потом остановился.

– Давайте сделаем фото для вашего папы, – предлагает доктор Клиффтон, и я приседаю рядом с Майлзом. Фотоаппарат щелкает, и, прежде чем я встаю, Майлз шепчет мне на ухо:

– Финальное слово – красивая.

– О, спасибо, Майлз, – говорю. Удивление ударяет мне прямо в голову, такое же золотистое и игристое, как пузырьки шампанского миссис Макельрой. Я ношу неожиданный комплимент Майлза весь оставшийся вечер как аромат духов.

Начинают приезжать другие гости. За Макельроями следуют Бэбкоки, Фитцпатрики, Перси, Питерсоны, несколько других семей моих одноклассников и Вив, женщина, продающая цветочные ожерелья. Дом наполняется людьми, и мы высыпаем на задний дворик, где Клиффтоны воздвигли огромную палатку. В воздухе еще чувствуется холодок ранней весны, но палатка начинает гудеть от тепла наших тел, а у входа стоит корзина с мешочками Угольков для тех, кому они могут понадобиться.

В поисках Беас мы с Джорджем проходим мимо ваз, наполненных розовым и оранжевым львиным зевом и коралловым нерине, цвета такие яркие, что их хочется выпить. Я нахожу Беас стоящей у другого конца длинного стола. Она накладывает на тарелку ассорти из сыра с медом и инжиром, кусочков мяса, фруктов, пирогов и тортов. Хрустальная чаша с пуншем увенчивает конец стола.

На Беас серебряное платье с бусинками вдоль края подола и белые атласные перчатки до локтя.

– Айла, это платье, – говорит Беас с набитым ртом и изящно проводит руками в перчатках по губам, – настолько лучше того моего старого, которое ты собиралась надеть.

– Да, выглядишь красиво, – подтверждает Джордж, но он рассеян. – Марго Темплтон здесь? Почему? – он стонет. – Она снова смотрит в этом направлении. Может, она тут для того, чтобы заранее выбить тебя из колеи перед завтрашними соревнованиями?