– Госпожа, – сказал Булава медленно и рассудительно, будто обращаясь к малому ребенку, – на дворе глубокая ночь. Нельзя сейчас никуда ехать.
Щелкнул еще один предохранитель.
– Даже не думай пытаться остановить меня, Лазарь.
– Это был всего лишь
Вдруг Андали заговорила тихим, но твердым голосом:
– Королеве нужно ехать.
– Вы что, с ума обе сошли? Что вы мелете?
– Она должна ехать. Другого выхода нет.
Келси закончила одеваться и обнаружила, что сапфир снова выскользнул из-под одежды и по-прежнему ослепительно сияет. Пэн с Булавой зашипели и подняли руки, чтобы заслонить глаза от яркого света, но девушка даже не моргнула. Подняв камень, она внезапно осознала, что видит в его глубине лицо – лицо красивой темноволосой женщины с высокими скулами и холодными проницательными глазами. Она улыбнулась Келси и исчезла, а сапфир снова превратился в прозрачный сгусток аквамаринового света.
На мгновение Келси задумалась, не обезумела ли она и в самом деле. Но это казалось слишком простым объяснением: если бы она сошла с ума, реальный мир не имел бы для нее такого значения. Тот день на лужайке перед Цитаделью стал фундаментом, главной основой ее авторитета, и если отправка рабов в Мортмин все же состоится, несмотря на ее указ, ей конец. Она станет лишь номинальным правителем, и все ее последующие начинания будут обречены на провал.
– Андали права, Лазарь. Я должна ехать.
Булава резко повернулся к камеристке, с раздражением заявив:
– Вот спасибо, молодец.
– Всегда пожалуйста. – Келси с удивлением услышала в речи Андали едва уловимый мортийский акцент, чего никогда раньше не замечала. – Вы не доверяете ничьим талантам, кроме собственного.
– Таланты вроде твоего всегда могут дать осечку. Даже прорицательница Красной Королевы не все могла предсказать.
– Предскажите же, что сейчас случится, Капитан.
– Замолчите! – крикнула Келси. – Мы все едем. Оставьте здесь пару стражников с женщинами и детьми.
– Никто никуда не едет, – прорычал Булава и грубо схватил ее за руку. – Вам просто приснился плохой сон, Ваше Величество.
– Он прав, госпожа, – вмешался Пэн. – Почему бы вам не постараться снова уснуть? К утру вы все забудете.