В следующие выходные Грег с Уэлчем собирались на ужин вместе с двумя подчиненными Арни. Грег всегда приглашал Арни в тех редких случаях, когда выбирался в город: в Йеле они состояли в одном братстве. Грег сказал, что дружить с лейтенантом Безопасности крайне полезно, и даже Лили видела в этом смысл. Но на этот раз, когда Арни зашел в дверь, Лили не видела ни парковочных билетов Грега, ни краткосрочной туристической визы отпускника, ни даже вертолетов Безопасности, которые Арни иногда одалживал в качестве услуги, когда все было спокойно. Вместо этого перед ее глазами возникла Мэдди, выталкиваемая из школьных дверей, последняя вспышка ее белокурых косичек, да так ярко, что Лили на мгновение покачнулась на пороге, и когда Арни попытался положить руку ей на плечи, она нырнула в сторону кухни.

На этот раз Арни не пил за обедом и сверлил взглядом двух своих лакеев, когда те тянулись к виски. Грег упрекнул его за это, но Арни, пожав плечами, сказал:

– Завтра я не могу позволить себя похмелье.

Лили была просто счастлива, что Арни остался трезвым. Он распускал руки, когда пил: однажды даже попытался засунуть руку ей между ног прямо за столом. Лили не была уверена, заметил ли Грег эти поползновения. Каким бы собственником он ни был, он без труда закрывал глаза, если кто-то мог ему пригодиться. Но Лили села подальше от Арни, просто на всякий случай.

Хотя нос выглядел уже почти нормально, под правым глазом Лили до сих пор виднелся синяк, но она не удивилась, что Арни ничего об этом не спросил. Она поняла, что едва может есть. Сломанные пальцы, оба до сих пор заключенные во временные шины, затрудняли пользование ножом и вилкой, но дело было не в этом. Она прожила большую часть супружеской жизни во лжи, но с тех пор, как Дориан перевалилась через заднюю стену в сад, фундамент дал трещину. Ей становилось все труднее лицемерить, каждая новая порция лжи давалась с большим трудом. Она боялась своего мужа, но сейчас страх был не так важен. Она почувствовала огромный мир, неподвластный таким, как Грег. И иногда, даже ничего не понимая, она точно знала, что имела в виду Дориан: он был так близко, что она могла его потрогать.

«Свиньи, – подумала она, наблюдая за Грегом и военными, фыркающими, усмехающимися и чавкающими. – Все вы свиньи. Вы и понятия не имеете о Лучшем мире». По правде говоря, Лили тоже не понимала Лучшего мира, но ей казалось, что сейчас она, как минимум, видит его очертания. Ни бедности, ни жадности, как сказал Тир. Доброта – это все. Такие люди, как Грег, будут там совсем неуместны. Вчера он сказал ей, что связался с врачом, занимающимся искусственным оплодотворением. Они пойдут к нему в понедельник. Лили не могла представить, какой ее жизнь станет во вторник.