– Не могу, правда. Я должен быть в Бостоне в два часа. Мой вертолет ждет на площадке.

Грег кивнул, правда слегка надув губы: жест, с которым Лили последнее время постоянно сталкивалась.

– Хорошо. Я тебя провожу.

Лили выключила экран и поспешила обратно в столовую, включив посудомоечную машину, чтобы приступить к очистке тарелок. Когда голоса Грега и Арни стихли за передней дверью, она вытащила телефон из сумочки и позвонила Джонатану, но он не взял трубку: лишь автоответчик произнес стандартное приветствие его сухим, низким голосом. Лили не могла оставить ему сообщение: ее звонки отслеживались. Стараясь говорить спокойным голосом, она потребовала, чтобы он немедленно ей перезвонил. Но она не могла отделаться от ощущения, что где бы Джонатан ни находился, он не успеет связаться с нею вовремя. Теперь она видела: темный склад, а внутри Дориан с Уильямом Тиром. Дориан сказала, что больше никогда не вернется под стражу. Бостонский склад. «Голубой Горизонт». Лили закрыла глаза и увидела несколько деревянных домиков возле синей реки, залитых солнцем.

Я должна что-нибудь сделать.

«И что же ты можешь сделать, Лил? – насмешливым голосом поинтересовалась Мэдди. – У тебя никогда не хватало мужества, чтобы сделать хоть что-нибудь в своей жизни».

«А я сделала, – возразила Лили. – Когда Дориан упала во двор, сделала».

Но в глубине души она знала, что Мэдди права. Оставить Дориан – решение с невысоким риском, почти игра в относительно безопасной детской. То, что Лили собиралась сделать сейчас, – совсем другое дело. Она разработала план, отвергла его, набросала другой, тоже отвергла, придумала третий, изучила его, поворачивая и так и этак, в поисках недостатков. Это, несомненно, был глупый план. Возможно, ее арестуют или даже убьют. Но она должна была что-нибудь сделать. Если Лучший мир реален, он еще невероятно хрупок, и без Тира ничего не получится.

– Арни ушел.

Лили снова сосредоточилась на окне, и обнаружила, что Грег отразился за нею, хотя она не могла прочитать выражение его лица в стекле. Она ничего не сказала, глядя в сторону Бостона. В этом путешествии Грегу не место. Этот путь только для нее.

– Ты взволнована, Лил?

– По поводу чего?

– Понедельника.

Рука Лили сжалась на рукоятке кувшина, и она чуть не замахнулась им мужу в голову. Но ее разум настаивал на терпении. Можно ведь и промазать. Грег был выше ее на шесть дюймов[6] и тяжелее почти на сто фунтов[7]. У нее была только одна попытка, и она не может позволить себе промазать. Ее взгляд метнулся по стойке и упал на большую, тяжелую рамку, около фута[8] высотой, стоящую на подоконнике. Их свадебные фотографии бесконечно мелькали на экране, складываясь из сверкающих пикселей. Лили увидела себя, всего двадцатидвухлетнюю, завернутую в ярды белого атласа, готовящуюся резать огромный многоэтажный торт. Хотя волосы начали выбиваться из сложной прически и рядом стоял гнусный отец Грега, она смеялась.