Оглядев мортийский лагерь, Келси наконец-то нашла, что искала: малиновый шатер, расположенный недалеко от центра. Хотя это было только крошечное красное пятнышко посреди черного моря, внутри Келси гудел погребальный колокол. На этот раз Красная Королева не полагалась на удачу: она пришла лично удостовериться, что работа выполнена как надо. Палатку окружали факелы, но через мгновение Келси заметила нечто странное: они были единственным источником огня во всем мортийском лагере. День клонился к вечеру, но периметр оставался темным. Келси пару секунд размышляла об этом факте, а потом отринула его.

– Все в городе? – спросила она.

– Да, госпожа, – ответил Булава, – но армия понесла тяжелые потери в последней попытке удержать мортийцев у моста.

Желудок Келси перевернулся, и она уставилась на Новолондонский мост, проклиная свое никудышное зрение.

– Почему же мортийцы не поднимаются на мост?

– Там баррикада, госпожа, – полковник Холл шагнул вперед, отделяясь от группы военных, стоящих чуть вдалеке у стены. Его правую руку, с которой был срезан рукав, оборачивал бинт, на челюсти красовалась отвратительная рана. – Хорошая баррикада, но она не удержит их навечно.

– Полковник Холл, – Келси улыбнулась от облегчения, увидев его живым, но помрачнела при виде его ран. – Я сожалею о потере генерала Бермонда и ваших людей. Их семьи получат полное содержание.

– Спасибо, госпожа. – Но губы Холла скривились, словно подтверждая, как мало это значило в данный момент.

Булава легонько ткнул ее в спину, и Келси вспомнила.

– Я официально облекаю вас властью генерала моей армии. Долгой вам жизни, генерал Холл.

Он запрокинул голову и рассмеялся. Хотя Келси не думала, что Холл смеялся зло, этот смех зазвенел в ее ушах.

– Прежде всего, давайте полюбезничаем, госпожа.

– А что еще нам остается?

– Слава, я полагаю. Смерть с честью.

– Точно.

Холл подошел немного ближе, не обращая внимания на Пэна, который попытался его оттеснить.

– Можно поделиться с вами секретом, госпожа?

– Конечно, – Келси похлопала Гли по спине и опустила девочку на землю, а та ухватилась за ее колено.

Холл понизил голос.

– Слава – это отличная штука. Но она бледнеет в сравнении с тем, чем мы ради нее жертвуем. Дом, семья, долгая жизнь, полная покоя. Это тоже хорошие штуки, и, ища славы, мы предаем их.