– Пора, Дори.

Она подняла глаза, и Лили увидела, даже в тусклом свете камина, что ее глаза красны от долгого плача. Она вопросительно посмотрела на Лили.

– Он бы хотел, чтобы она была здесь, – ответил Тир. Он подсунул руку под тело, приподнимая. – Давайте. Все вместе.

Дориан взяла Джонатана за талию, оставляя Лили ноги. Вместе они подняли тело со стола, осторожно переложив его себе на плечи. Теперь Лили почувствовала трупный запах, говорящий о разложении, просачивающемся прямо через простыню, но не обратила на это внимания, думая о Джонатане, который считал ее достойной спасения и который никогда не увидит Лучший мир. На глаза навернулись слезы, и она яростно вытерла их, поднимаясь по ступенькам.

На палубе было тихо, только волны мягко плескались у бортов корабля. В лунном свете Лили могла видеть другие корабли, которые двигались с каждой стороны от них, держа ту же скорость. В конечном итоге вырваться удалось только семнадцати: трое пошли ко дну, навсегда упокоившись в Гудзоновом заливе. Из подслушанных разговоров Лили знала, что не на всех кораблях плыли только люди. Один корабль перевозил скот: коров, овец и коз. Другой – лошадей. Еще один корабль, с обесцвеченными почти до белого бортами, вез медикаменты и врачей. Но сейчас Лили видела только паруса: чуть больше, чем слабые отблески под умирающей луной.

Они отнесли Джонатана на корму, где спало всего несколько человек – такелаж загораживал вид на восточный горизонт. Под руководством Тира аккуратно переложили тело на леер. У Лили разболелась рука, но она не подавала виду. Ожог на ладони снова вскрылся, сочась гноем, но она скрыла и это, незаметно промокнув рану об джинсы. Хотела бы она сейчас получить чистую одежду. Она уже несколько дней не принимала душ.

Остальные по-прежнему носили те же наряды, что и в ночь отплытия: что они придумают с одеждой в новом мире? Так много вопросов, а ответить на них мог один-единственный человек – Тир… но сейчас не было времени. За кормой бледнело восточное небо, но когда Лили заглянула через перила, она не увидела ничего, кроме тьмы.

– Джонатан ненавидел воду, – хрипло заметила Дориан, и Лили поняла, что она снова плачет. – После того, что они с ним сделали. Он чертовски ее ненавидел.

– Не эту воду, – ответил Тир.

Лили ничего не сказала. Они двое хорошо знали Джонатана, а она даже не знала его фамилию. Она хотела что-нибудь сказать, что-нибудь важное, но когда закрыла глаза, увидела лишь Грега, стоящего на коленях, и Джонатана, прижавшего пистолет к его голове. Это было лучшее, что кто-либо когда-либо делал для Лили, но не то, о чем она могла рассказать Тиру и Дориан. Поэтому она молчала, хотя слезы уже начали медленно течь по щекам.