С губ Риган сорвался тихий крик. Гэла схватилась за ее плечо.
– Мы отомстим за смерть Коннли, сестра, – пообещала Гэла. – Захватим Эрригал и весь этот остров в память о твоем муже и ради нашей славы. Элия пожалеет, что вернулась домой и бросила нам вызов. Она должна делать то, что мы ей скажем, и мы поможем ей сделать выбор.
Риган схватила Гэлу за руку. Они обменялись долгим горячим взглядом.
Бан опустил взгляд на остатки утки и буйные разводы от ягодных консервов.
– Ты плохо выглядишь, Бан, – сказала Риган.
– Я не хочу идти против вашей младшей сестры и видеть, как ей причиняют больший вред, чем она могла бы доставить себе. Когда-то мы были друзьями.
– Но? – подсказала Гэла, почувствовав его колебания.
– Я должен –
Гэла допила вино и слизала каплю с уголка рта. Она подошла к нему и схватила за плечо, поднимая на ноги. Риган присоединилась к ним, взяв руку молодого человека в свои холодные пальцы.
Руки Бана и Гэлы были грубыми и сухими, мускулистыми и покрытыми шрамами от мечей. Руки Риган же отличались гладкостью и элегантностью, с ногтями, обломанными во время их путешествия, но все еще достаточно отточенными, чтобы царапаться. Бан подумал о мягкой коричневой коже Элии – как же ей будет больно, если она окажется на войне.
– Ты ненавидишь нашего отца так же сильно, как и мы, – сказала Гэла. – Я помню тебя мальчиком. Он назвал тебя ее собакой. Как будто собаки не верны.
– И ты стал лисом, – продолжала Риган.
Гэла сказала:
– Я тоже достигла всего сама, Лис.
– Его отослали, Гэла, по тем же причинам, что и убили нашу мать. Так же бессердечно, небрежно, как будто его так легко выбросить.
Если он не сознается в своей причастности к смерти Лира, об этом никогда не узнают. Король умер от старости, из-за остановки дыхания. Это не было делом рук Бана. И они должны знать, что дело сделано, их путь свободен. Надежды Элии уже рухнули.
– Я отомстил, – хрипло сказал Бан.
Риган впилась ногтями в его руку.
– Честолюбивый Лис, – прошептала она, вытаращив глаза на его лицо, словно Риган могла утонуть без него.