Бан потер глаза, оставляя грязь на лице, чтобы сделать его темнее, словно тень самой земли. Он огляделся и увидел вокруг себя огромную армию, разбившую лагерь в этой защищенной долине. Свет костра мерцал между остроконечными палатками, которые низко накренились, за исключением одного или двух мест, где солдаты не спали, а следили за опасностью. Бан присел на корточки и попросил деревья и ветер тихо подуть – не так, чтобы встревожить людей, а только чтобы скрыть звуки его побега.

Несмотря на боль и усталость, он встал. Три боярышника спрятали его от большей части лагеря, хотя рядом с ним и находилась палатка. Наверху висел вымпел, обмякший, если не считать трепещущего наконечника. Бан узнал яркую белую линию щита командира Диотана.

Он должен немедленно бежать. Он должен немедленно вернуться в ареморскую армию. Бок болел, запястье было сломано. Ему нужно быть осторожным.

Или…

Или он может воспользоваться ситуацией и найти что-нибудь ценное. Достаточно ценное, чтобы никто не осудил его за то, что он ушел с поля боя. Доказательство весьма специфичной ценности Бана. Он должен считать лошадей и людей, находить карты или подслушивать планы сражения. Он должен был доказать ареморцам, что он не бесполезный бастард, а чего-то стоил. Доказать это его отцу и даже королю Иннис Лира – Бана нельзя было игнорировать. Он – сила. Посмотрите, что он уже пережил, не имея ничего, кроме своих слов и крови.

Ветер шипел, подбрасывая листья боярышника, словно аплодировал. Бан улыбнулся, на этот раз нетерпеливо, и шагнул в палатку к командиру противника.

Гэла

Гэла

Гэла нетерпеливо шла следом за звездным жрецом в серой мантии, почти наступая ему на пятки. Потребовалось несколько дней, чтобы найти и вызвать этого человека, того самого священника, который служил в Дондубхане три десятилетия назад и однажды возглавил подобную процессию, когда Лир пришел за мантией вынужденного царствования. В отличие от отца, Гэла была готова. Ее сердце билось сильно и ровно, и каждый вдох наполнял с ног до головы жизненной силой.

Священный колодец, спрятанный на северо-восточной окраине Таринниша, был соединен с Черным озером тонкой струйкой. Ручеек был едва виден, скользил по острым камушкам, под папоротниками и высокой травой. Ночью все было черным, эфирно-серым и глубоким, грубым, потрясающе зеленым. Над головой ветер тащил облака через звезды в чистом слое серебра, и небо, казалось, пульсировало от волнения, когда эта процессия проходила вокруг озера.

За Гэлой следовала ее изящная сестра, которая, хотя еще была полна печали, так же стремилась стать королевой. В темноте их сопровождали маг и Осли с тремя звездными жрецами и дюжиной слуг в качестве свидетелей. Звездный жрец, возглавлявший их отряд, замедлил шаг, когда они вошли в рощу колодца. Он отошел в сторону от Гэлы, чтобы та могла посмотреть на вход. Массивные, покрытые мхом валуны окружали рощу, создавая устье из камней и мягкой влажной темно-зеленой земли. Росшие здесь деревья были худы, как кость, и серы, как луна. На них оставалось лишь немного листьев, дрожащих на вездесущем ветру.