— Мы не хотим разрушать город, — сказал делегат. — Это важный порт. Центр международной торговли. Если Хурдалейн сложит оружие, император Риохай признает город территорией Федерации, и мы и пальцем не тронем ни одного человека. Всех горожан простят при условии, что они присягнут в верности императору Риохаю.

— Подождите-ка, — вмешался Алтан. — Вы хотите, чтобы капитулировали мы?

Делегат наклонил голову.

— Это щедрое предложение. Мы знаем, как страдает Хурдалейн. Ваши люди голодают. Припасов хватит всего на несколько месяцев. Когда мы прорвем осаду, то будем вести уличные бои, и многие погибнут. Вы можете этого избежать. Пропустите флот Федерации, и император вас вознаградит. Мы позволим вам жить.

— Невероятно, — пробормотал Цзюнь. — Просто невероятно.

Алтан скрестил руки на груди.

— Передайте своим генералам, что если вы развернете флот назад и сейчас же покинете этот берег, мы оставим вас в живых.

Делегат посмотрел на него с равнодушным любопытством.

— Вы, наверное, тот спирец с болот.

— Да. Именно я буду принимать вашу капитуляцию.

Уголки губ главы делегации приподнялись.

— Ну конечно, — спокойно сказал он. — Только ребенок может решить, что война закончится так быстро или так бескровно.

— Этот ребенок говорит от нашего имени, — отрезал Цзюнь со стальными нотками в голосе. Он произнес это по-никански. — Уходите и передайте императору Риохаю, что Хурдалейн никогда не склонится перед его островом.

— В таком случае все жители Хурдалейна умрут.

— Горделивые слова человека, чей флот только что сожгли дотла, — усмехнулся Цзюнь.

Делегат ответил на ровном и бесстрастном никанском:

— Поражение на болотах означает для нас лишь несколько недель задержки. Мы двадцать лет готовились к войне. Наши военные школы намного превосходят вашу жалкую Синегардскую академию. Мы изучали западные военные технологии, пока вы двадцать лет лелеяли свою изоляцию. Никанская империя принадлежит прошлому. Мы сотрем вашу страну с лица земли.

Наместник провинции Бык потянулся к топору.

— Или я прямо сейчас снесу тебе голову.

Делегат и бровью не повел.