— Убейте меня, если пожелаете. На острове в форме лука нас учат, что жизнь ничего не стоит. Я лишь один из миллионов. Я умру, но в следующей инкарнации опять буду служить императору Риохаю. Но для вас, еретиков, не склоняющихся перед священным троном, смерть будет окончательной.

Алтан встал. Его лицо побледнело от ярости.

— Вы заперты на узкой полоске земли. Мы превосходим вас числом. Мы забрали ваши припасы. Сожгли флот. Утопили оружие. Ваши люди наткнулись на ярость спирцев и сгорели.

— О, спирцев не так уж сложно убить, — сказал делегат. — Однажды мы с этим справились. Сумеем и во второй раз.

Дверь кабинета распахнулась. Вбежал Рамса, выпучив глаза.

— Это селитра! — заорал он. — Не соль, а селитра!

Все умолкли.

Наместники смотрели на Рамсу, словно не понимая, что он только что сказал. Алтан удивленно разинул рот.

И тут делегат запрокинул голову и расхохотался с несдержанностью обреченного на смерть.

— Помните, — сказал он. — Вы могли спасти Хурдалейн.

Рин и Алтан поднялись одновременно.

Она не успела дотронуться до меча, как в воздухе прогремел взрыв.

Только что она стояла рядом с Алтаном, и вот уже лежит на полу, оглушенная, с диким звоном в ушах, заглушающим все остальные звуки.

Рин поднесла руку к лицу, а когда опустила, на ней была кровь.

Словно компенсировав отсутствие слуха, перед глазами все стало слишком ярким, расплывчатые образы напоминали ширму в театре теней, все происходило одновременно и слишком быстро, и слишком медленно для понимания. Рин будто находилась в наркотическом дурмане, но это был не дурман, чувства просто отказывались смириться с происходящим.

Она увидела, как стены кабинета содрогнулись и сдвинулись, она была уверена, что здание рухнет и похоронит всех под собой.

Рамса потянул Алтана к полу.

Алтан с трудом поднялся на ноги и взялся за трезубец.

Наместник провинции Бык взмахнул топором.

— Нет! Нет! — крикнул Алтан, но наместник уже снес делегату голову.