От лица Алтана отхлынула краска.

— Назад, Рин, — тихо сказал он.

Цзян был прав. Чахан был прав. Армия этих существ обречет мир на гибель.

Она поняла, что никогда еще не совершала такой страшной ошибки.

Нельзя выпускать этих созданий из горы.

Похоже, та же мысль возникла и у Фейлена. Он посмотрел на них и на поток света, льющийся с двух верхних ярусов, прислушался к завыванию ветра наверху и криво улыбнулся.

— Ага, — сказал он. — Оставили вход открытым настежь, да?

Его светящиеся глаза загорелись зловещим ликованием, Фейлен посмотрел на вход с отчаянием тонущего, глотающего воздух.

— Прошу тебя, Фейлен.

Алтан протянул руку, его голос был таким же тихим, как когда он говорил с Суни, словно рассчитывал успокоить и Фейлена.

— Ты нас не запугаешь. Мы разорвем тебя на части, — оскалился Фейлен.

— Я знаю, что ты на это способен, — ответил Алтан. — Но верю, что этого не сделаешь. Я доверяю человеку внутри тебя.

— Да ты просто дурак, если считаешь меня человеком.

— «Меня», — отозвался Алтан. — Ты сказал «меня».

Лицо Фейлена перекосилось. Синий свет в глазах потух. Черты слегка оплыли — исчез оскал, и губы приняли такую форму, словно Фейлен пытался решить, какой команде подчиняться.

Алтан отодвинул трезубец в сторону. А потом с нарочитой медлительностью отбросил его. Оружие клацнуло о стену с раскатившимся по горе эхом.

Фейлен удивленно уставился на трезубец, вытаращив глаза.

— Я доверяю тебе свою жизнь, — сказал Алтан. — Я знаю, что ты здесь, Фейлен.

Он снова медленно протянул руку.

И Фейлен сжал ее.