Катай оставил ее на палубе в одиночестве. Не стал ее провожать.

Рин увиделась с цыке в камбузе, но не осталась. Она была слишком истощена. Она вернулась в каюту и заперлась.

Она подумала… понадеялась, что появится Катай, но он не пришел. И когда Рин расплакалась, некому было ее утешить. Она задыхалась от слез, уткнувшись в матрас. Она приглушила рыдания в соломе, но потом ей стало плевать, и Рин громко взвыла в ночную темноту.

Бацзы принес к двери поднос с едой. Рин отказалась.

Час спустя вошел Энки и стал уговаривать ее поесть. Она снова отказалась. Он говорил, что Рин не принесет никому пользы, уморив себя голодом.

Она согласилась поесть, если он даст ей опиум.

— Мне это не кажется хорошей идеей, — сказал Энки, глядя на истощенное лицо и спутанные волосы Рин.

— Ты не понял, — отозвалась она. — Мне не нужны зерна. Мне нужна трубка.

— Могу сделать тебе снотворное.

— Мне не нужен сон, — напирала она. — Я хочу притупить все чувства.

Потому что Феникс не оставил ее, когда она выбралась из храма. Феникс говорил с ней даже сейчас, постоянно присутствовал в голове, голодный и яростный. На палубе он пришел в восторг, увидев облако пепла. Он счел это дарами в свою честь.

Рин не могла отделить собственные мысли от желаний Феникса. Если она сопротивлялась ему, то начинала сходить с ума. Она могла лишь принять его и любить.

«Если бы Цзян увидел меня сейчас, — подумала она, — то запер бы в Чулуу-Корихе».

В конце концов, именно там ей и место.

Цзян сказал бы, что замуровать себя — это благородный поступок.

Нет уж, ни за что.

Пока императрица Су Дацзы ходит по земле, Рин никогда не войдет в Чулуу-Корих добровольно. Никогда, пока на свободе Фейлен.

Лишь у нее хватит сил их остановить, потому что теперь она получила такую силу, о которой Алтан мог только мечтать.

Теперь она поняла, что Феникс прав — Алтан был слаб. Как бы он ни пытался, Алтан всегда оставался слабым. Годы взаперти его покалечили. Ярость зарождалась в нем не по его воле, ее навлекли на Алтана — удар за ударом, пытка за пыткой, пока он не начал вести себя как раненый волк, кусая руку обидчика.

Гнев Алтана был сильным, но бесцельным, Алтан служил лишь сосудом для Феникса. У него никогда не было выбора на пути к возмездию. Алтан не мог торговаться с богом, как Рин.