– Откуда вдруг взялись полицейские? – изумился Маркус. – Какая мошенница, кто? Только что речь шла о сновидениях. Или нет?

– Давайте я просто постараюсь рассказать вам все, что помню. Очень устал ничего не понимать в одиночку.

– Давайте, – согласился Маркус. – Будем не понимать вдвоем.

Рассказал все по порядку, начиная с того момента, как переступил порог галереи, и сверху раздался голос Агаты, а потом понеслось. Закончив, перевел дух, успел задним числом рассердиться на себя за чрезмерную болтливость, махнуть рукой и простить. А Маркус все молчал и молчал, разглядывал свои большие руки с перепачканными краской ногтями, думал о чем-то не то очень хорошем, не то настолько печальном, что невозможно не улыбаться этим мыслям – просто для равновесия, или даже в качестве противоядия, чтобы не заплакать прилюдно, не рухнуть на землю, не умереть.

Наконец спросил:

– Интересно, зачем ей все это? Не знаю, как блокноты и кукол, а мою посуду вполне можно продать без всяких дополнительных фокусов. Сколько лет уже продаю.

Пожал плечами:

– Похоже, Агате кажется, будто это – просто веселое развлечение. И даже благодеяние – в каком-то нечеловеческом смысле, вряд ли доступном мне сейчас. Она мне очень нравится, эта Агата, что бы ни натворила. А еще больше нравится безумное предположение приснившихся мне полицейских, утверждавших, будто я могу остаться в этом вашем сне навсегда. Я бы, честно говоря, с радостью там остался – на любых условиях. Даже если придется прожить всего полчаса, а потом сгинуть навек, как они пугали. Согласился бы, не раздумывая. И, проснувшись, собирался попробовать снова, пить из этой вашей чашки, пока не лопну: а вдруг получится? Ну правда же, вдруг.

– Я вас понимаю, – горько усмехнулся Маркус.

– Еще бы. Если не вы, то кто? Меня, собственно, именно это и остановило.

– Что именно?

– Я подумал, вполне может статься, что меня не просто контрабандой провели погулять в чужой сон, а отдали его целиком. Очень похоже на то! То есть, не подумал, а вдруг понял. В таких случаях говорят: «внезапно осенило». Ну или: «окончательно утратил связь с реальностью, провалившись в горячечный бред». Ай, ладно, неважно. Просто я решил, что этот сон надо вернуть хозяину. Ну, то есть, попробовать. Мало ли. Вдруг я еще не совсем проснулся, а значит, возможно вообще все.

И протянул Маркусу чашку. Сказал:

– Наверное, вам просто надо из нее что-то выпить, а дальше все случится само, краденое имущество вернется к владельцу, теперь уже навсегда. Я, конечно, не знаю, но почему-то не сомневаюсь. В конце концов, это моя галлюцинация, и здесь все вершится по слову моему.