Фотографии неожиданно оказались вполне ничего, их бы еще распечатать покрупнее и оформить по-человечески. Никогда не любил соваться с непрошеными советами, но тут почти невольно принялся оглядываться по сторонам в поисках живой души, которую можно было бы спросить: за что вы так ненавидите автора? Почему так старательно скрываете от публики достоинства его работ? И имя нигде не написали, слушайте, ну так же нельзя!

Во втором зале, то есть, если называть вещи своими именами, в дальней каморке, обнаружил милую старушку в аккуратном клетчатом платье, которая сразу, не дожидаясь расспросов, объявила, что знать ничего не знает, в галерее сидит по просьбе соседа, которому понадобилось отлучиться по делам, а выставка пока не работает, открытие только в пятницу. Но ладно, если зашли, можете посмотреть сейчас.

Прошелся по залу; ну как прошелся – три шага туда, четыре сюда. Фотографии тут были не хуже, чем в первом, скорее всего, того же автора или группы авторов, объединенных сходными представлениями о том, как надо снимать. И в какие убогие золоченые рамки потом запихивать свои снимки, чтобы отпугнуть как можно больше любителей изящных искусств. Если оформление – часть суровой мизантропической концепции, тогда отлично все удалось.

Ладно, какое мне дело.

Уже собирался поблагодарить и уйти, когда увидел себя. Подумал: «Быть того не может, просто немного похож», – но сходство было так велико, что засомневался, подошел поближе и долго рассматривал фотографию, на которой его двойник, лет на десять моложе, в обрезанных до колен джинсах и светлой футболке с надписью «Hasta Mañana»[37] пересекал Кафедральную площадь, подняв над собой, как зонт, тощий скелет давным-давно осыпавшейся елки. Свободной рукой двойник обнимал маленькую кудрявую женщину в длинном, до пят сарафане, оба хохотали так заразительно, что невозможно было не улыбнуться в ответ этим придуркам, собравшимся выбросить рождественскую елку, судя по их одежде, в июле. Ну или ладно, допустим, чуть раньше, в мае почти каждый год бывает несколько очень жарких дней.

Подумал: даже жалко, что на фото не я. Определенно не я, никогда у меня не было футболки с такой надписью, и женщину я не знаю; впрочем, даже если бы знал, вряд ли стал бы так пылко с ней обниматься, совершенно не в моем вкусе, грудь, как у мальчишки, и кудри эти овечьи, и рот практически до ушей.

Подумал: надо же, где-то в городе живет мой близнец, а я его никогда не встречал. Впрочем, может и не живет, приехал в отпуск к друзьям, заодно помог им навести порядок, вынес мусор, чтобы отблагодарить за стол и ночлег.