Работу закончил быстро, к восьми; с коньяком оказалось сложнее, потому что шеф был в лирическом настроении, домой не спешил, получасом в ближайшем баре не ограничилось, пошли в не ближайший, потом куда-то еще; в итоге остался один только в половине двенадцатого, удручающе трезвый не то от ночного холода, не то от досады, что не успел на открытие выставки; впрочем, ладно, к черту ее.

Домой отправился пешком, обычным маршрутом, через все эти свои любимые переулки, скорее просто по привычке, чем ради возможности прижаться носом к холодному стеклу галерейной витрины, долго всматриваться в темноту в надежде разглядеть там – что именно? – нет ответа. Хоть что-нибудь разглядеть. И уж точно не для того, чтобы сидеть потом на корточках на пороге, ждать неведомо чего, курить сигареты, одну за одной, принимая горечь и легкую тошноту как благословение, как спасение от гораздо худшей беды, знать бы еще какой.

Наконец решился оттуда уйти, встал, дошел до угла, свернул с Плачойи на Круопу, там, в конце, знакомая лестница, всегда по ней поднимался к дому, но сейчас почему-то никакой лестницы не было, только тропинка, ведущая вниз с холма, к реке, которая здесь отродясь не текла, до реки отсюда минимум четверть часа быстрым шагом, очень быстрым, почти бегом – до любой из наших двух рек.

Но куда деваться, спустился к реке, долго шел по берегу до моста, сидел потом на перилах, как попугай на жердочке, болтая ногами над быстрой темной водой, думал: если бы мы пришли сюда вдвоем, как бы сейчас смеялись, уж не знаю, над чем, нашли бы; нам не нужен какой-то особый повод, достаточно и того, что мы есть, мы живы и вместе, и вот сидим на мосту, болтаем ногами в небе, распугивая любопытные звезды, такие придурки, прекрасные и нелепые, как сама жизнь. Сказал почему-то вслух, как будто говорил по телефону: «Эй, приходи, ты же видишь, я без тебя не могу».

Но, конечно, никто не пришел.

Так и сидел на этом мосту один, как дурак, пока не проснулся; за окном было темно, значит, нет еще даже шести, можно спать дальше, а с учетом того, что сегодня суббота, практически вечно. Перевернулся на другой бок, обнял Анну, зарылся лицом в ее кудрявую шевелюру, вдохнул сладкий, почти младенческий запах ее затылка, прошептал: «Представляешь, мне приснилось, что у меня тебя нет». Но Анна спала очень крепко, ничего не услышала, и правильно сделала, нечего слушать всякие глупости, она молодец.

Улица Повило Вишинскё (Povilo Višinskio g.) Гости

Улица Повило Вишинскё (Povilo Višinskio g.)

Гости

Сперва Иван захотел жениться на Берте, а познакомился с ней только полтора года спустя.