Стиснув зубы, Финн оттолкнула его испещренную черными венами руку.
– Меня интересует только одно будущее. Будущее, в котором ты мертв. И твое тело пожирают стервятники.
Взгляд Игнасио посуровел, вся отеческая любовь на его лице исчезла. Воцарилось гнетущее молчание. Резким движением он влепил Финн пощечину, от которой ее шатнуло в сторону. Но Игнасио перехватил девушку в падении, сжал руки на ее запястьях, и его черные ногти впились в ее кожу. Он дернул Финн к себе и выдохнул ей прямо в лицо:
– Нужно было оставить тебя, чтобы ты выросла таким же ничтожеством, как твои глупцы-родители.
Финн замерла.
Игнасио подобрал ее через несколько дней после того, как ее родных родителей убили. Он ничего не знал о них. Финн не позволит ему осквернять память о них, говоря так, будто он знал их. У нее и так осталось слишком мало воспоминаний о детстве.
– Да как ты maldito смеешь говорить о них! – прорычала Финн. – Что ты, к бесу, о них знаешь?! Они умерли еще до того, как ты меня нашел. Будь они живы, я бы ни за что не впала в такое отчаяние, чтобы пойти с тобой.
– Как и всегда, ты так уверена в себе, доченька, так уверена в своей правоте. – Хватка Игнасио стала сильнее, и Финн едва не застонала от боли. – В тот день, когда я взял тебя к себе, твои родители были мертвы, это правда. Но той ночью, когда я решил, что тебе суждено быть со мной, они еще жили. Я видел, как ты убила девочку за кусок хлеба, Финн. – Его взгляд загорелся. – Видел твою тень, живую, как у меня. Ты взяла то, что тебе нужно, и бросила мертвое тело в переулке. И я понял, что ты должна быть со мной, чего бы это ни стоило. – Игнасио пожал плечами. – Избавиться от твоих родителей оказалось не так уж и трудно.
Кровь Финн застыла в жилах, все тело окаменело при этих словах. Воспоминание о той ночи начало раскручиваться в ее сознании, точно моток пропитанного кровью шелка.