«
Альфи всматривался в слова, которые Лука написал на узкой, не шире пальца, полоске бумаги. Сомбру превратили в камень? Может ли это чем-то помочь в борьбе с Игнасио?
– Эй, ты! Muchacho! – окликнул его стражник, выронив поднос с едой, которую он нес какому-то заключенному. – Ты что здесь делаешь?
Рука принца взметнулась к лицу. За время перемещения в пространстве чары Финн развеялись!
Стражник уже бежал к нему, выхватывая из ножен меч.
Вскинув руку, Альфи завопил:
–
Спина охранника резко выпрямилась, тело оцепенело, и он, застыв, ничком повалился на пол. Альфи поднялся и подошел к нему.
– Простите, – пробормотал принц. От боли он едва мог говорить.
Но времени на угрызения совести у него не оставалось.
Юноша подошел к двери. В Часовой Башне магию заключенных подавляли и блокировали, поэтому в особых мерах предосторожности никто не нуждался. Дверь в камеру была простой, деревянной, с массивным, но легко открывавшимся заклинанием замком. По крайней мере, для человека, владеющего словесной магией, вскрыть этот замок не представляло сложности.
Руки Альфи дрожали, отчаянно хотелось сделать хоть глоток из фляги, висевшей у него на поясе. Он чувствовал, как нарастает в нем гнев, ворочается в желудке, точно плененный зверь, рвущийся на свободу. Ему не хотелось испытывать эту ярость, не хотелось поддаваться ей. Прохладная текила из фляги смягчит остроту его боли. Достаточно будет одного глотка. Одного-единственного глотка. Сорвав флягу с пояса, он открутил крышку и поднес горлышко к забрызганным кровью губам. Резкий запах спиртного успокаивал, укутывал его, точно мягкое одеяло.
Но прежде чем текила коснулась его губ, в голове Альфи эхом раскатились настойчивые слова:
«
Он не помнил, в какой момент впустил воровку в свое сознание, но каким-то образом она прочно закрепилась там. Представляя себе ее лицо, Альфи дрожащей рукой повесил флягу обратно на пояс.