Не замечая, что не может стоять самостоятельно, он направился к двери, объясняя им:

– Я направил заклинание на окрестности Королевской библиотеки. Мы находимся всего в нескольких кварталах от нее.

Элизабет вспомнила карту Аустермера, на которой Катрин нарисовала вопросительный знак рядом с Королевской библиотекой в самом ее центре.

– Вот где Эшкрофт собирается закончить призыв, – подумала она вслух, – в центре пентаграммы.

– Совершенно верно. Я надеюсь, мне удалось сорвать ритуал, прихватив с собой часть малефикта. Но он был настолько огромным, что, вполне вероятно, в Харроусе высвободилось все же достаточно демонической энергии.

– В таком случае нам нельзя терять время.

В углу тикали напольные часы. Ощущая нереальность происходящего, Элизабет увидела, что на них лишь восемь тридцать вечера. То, что представлялось ей пролетевшими годами там, в Харроусе, было всего лишь парой часов.

Когда они приблизились к двери, лакей без особого энтузиазма взмахнул перед ними мечом. Он вздохнул с облегчением, когда Элизабет схватила клинок за лезвие и вырвала из его руки. Она осмотрела оружие – бесполезное – и сунула его в подставку для зонтов. Вместе с Натаниэлем и Сайласом они вышли за дверь.

Троица очутилась посреди зимнего сна. Смех раздался в ночном воздухе, когда мимо них прошла семья, укутанная в варежки и шарфы, с коньками в руках. В противоположном направлении проплыла одинокая карета. Стук лошадиных копыт приглушал слой снега. В окнах домов вдоль улицы горели свечи, открывая вид на происходящее внутри: женщина, укладывающая ребенка в люльку, собака, дремлющая рядом с камином у ног хозяина. Изо рта Элизабет при каждом вздохе вылетало облачко пара.

Умиротворенность окружающего мира поразила девушку. На какое-то мгновение ей показалось, что она придумала все, что случилось с ними после отъезда из Брассбриджа.

Затем свет коснулся вершин соседних башен. Она прикрыла глаза рукой, когда сияние зажгло статую вставшего на дыбы пегаса. Она сверкала на фоне темного неба, словно бронзовая пайетка, пришитая к бархату. Окна башен запылали золотым и розовым от лившегося вниз света. Спустившись на мостовую, он пронесся по снегу, превратив его в россыпь бриллиантов, ослепительно сверкающих на ледяных ветвях деревьев. У Элизабет перехватило дыхание. «Восход», – инстинктивно подумала она. Но это было не солнце.

Лошадь, тащившая карету, фыркнула и отпрянула от яркого света, позвякивая сбруей. Семья, которая прошла мимо них, обернулась, в удивлении воскликнув хором. Вдоль по улице открывались двери, из них высовывались головы, руки прикрывали глаза, отбрасывая длинные тени на снег.