– Абсурд. Нельзя построить мост, который одним концом висит в воздухе. Если строишь нечто, устремленное вверх, оно зовется башней. Вы играете со мной в какую-то семантическую игру.

– Не играю. Это действительно мост. Но ведет он не в воздух, а к краю зоны влияния нашего мира. Вселенная ждет, чтобы ее исследовали. А мы застряли тут и копошимся в грязи.

Сенлину впервые пришло в голову, что Сфинкс может быть совершенно безумным. Или одержимым. И с этим существом он подписал контракт… Он отверг безнадежный крестовый поход Марата и присоединился к человеку, который бросил вызов звездам.

– Если все мои слова вылетят из твоей головы, запомни хотя бы следующее: когда человечество перестает куда-то стремиться, его настигает упадок. Знаешь, почему статус-кво – такая тошнотворная вещь, от которой несет тиранией? Потому что его не существует! В мире не бывает застоя, и уж точно его не может быть там, где вовлечены люди. Статус-кво – это милый синоним распада. Ты видел, что процветает в Башне: жестокость, апатия, небрежное насилие, саморазрушение и бесплодные удовольствия. Вот каковы ее плоды.

Сенлин потер наморщенный лоб:

– Не буду спорить с этой характеристикой.

– Ты и не сможешь. Это место не должно было стать башней, напластованием бессмысленной конкуренции и угнетения, структурой, которая требует для обновления войны, как лес для процветания нуждается в огне. Какое варварство! Зодчий стремился к лучшему. Он знал, что гармония – не симптом изобилия и с политическим климатом она не связана, а уж тем более с давящим тупиком, который ваши короли именуют «миром». Гармония – то, к чему нужно стремиться. Поэтому он вообразил себе этот мост, и началось строительство.

– Но что случилось? Если это правда мост, почему он его не закончил?

Сфинкс отвернулся:

– Он подошел к пределу своих технологий. Он подошел к пределу своей жизни. Он осознал, что потребуются годы, десятилетия, чтобы развить понимание, опыт, необходимый для продолжения работы. Остановка планировалась как пауза, посвященная изобретениям, исследованиям и подготовке. Вместо этого люди воспользовались возможностью, чтобы очертить свою территорию, укрепить власть и унизить ходов. Таким образом, недостроенный мост стал законченной, но недостойной башней.

Сенлин прикусил язык, но ему хотелось сказать: не имеет значения, что предполагал Зодчий; важно только то, что именно он построил. И это была Башня – та самая, которую Сфинкс во всем обвинял и за которую отказывался нести ответственность.

Он почувствовал движение у ног: библиотекарь ткнулся головой ему в штанину. Кот посмотрел вверх, потом потерся о то же место. Сенлин наклонился и почесал зверька за ушами.